«Сон — тайны и парадоксы»
Шрифт:
Несколько лет назад в нашей клинике были специально проанализированы отчеты о сновидениях тридцати пяти больных с очаговым поражением как левого, так и правого полушария. Выяснилось, что с наступлением болезни характер сновидений изменился у половины больных с пораженным правым полушарием и лишь у трети — с левым. Результат свидетельствует о том, что со сновидениями больше связано правое полушарие. В то же время, как показал наш сотрудник Б. Гафуров, исследовавший структуру сна при инсульте, у больных с пораженным левым полушарием и с нарушенной из-за этого речью на треть уменьшилась доля быстрого сна и более чем втрое снизилось количество быстрых движений глаз, а у больных с большей сохранностью речевых функций дюля быстрого сна вместе с движениями глаз даже увеличилась. Отсюда Гафуров делает вывод, что информационные процессы в быстром сне
Только ли быстрый сон защищает личность от психологических конфликтов? Нет, существуют и другие механизмы защиты. Если бы это было не так, люди реагировали бы на лишение быстрого сна одинаково и испытывали бы одинаковую в нем потребность. Между тем, как мы увидим в дальнейшем, есть такие состояния психики, при которых доля быстрого сна намного ниже нормы, но человека это совершенно не беспокоит. У людей определенного склада лишение быстрого сна усиливает так называемое вытеснение: неприемлемый мотив удаляется из сознания вместе с той конкретной информацией, которая может его спровоцировать, причем механизм вытеснения действует иначе, чем механизм быстрого сна и сновидений. Пройдя через быстрый сон, неприемлемый мотив теряет свою силу, будучи же вытесненным, он продолжает вызывать напряжение, способное привести к неврозу.
У каждого человека механизмы психической защиты сочетаются по-своему. Но существует два резко выраженных типа людей: у одного прекрасно развит механизм вытеснения, а механизм трансформации развит плохо, у другого — наоборот. Хартман и его сотрудники исследовали структуру сна у тех, кто спит долго, и у тех, кто обходится коротким сном, и проанализировали с помощью миннесотского теста особенности их личности. Оказалось, что у первых доля быстрого сна вдвое больше, чем у вторых. Вторым он словно бы и не нужен, вот почему они любят вставать с петухами. Это высокоактивные, слегка гипоманиакальные оптимистичные люди, не обремененные никакими душевными конфликтами. Сновидения их бедны, они сравнительно хорошо переносят лишение быстрого сна. Они прекрасно приспособлены к жизни и совершенно ею довольны; что же касается «негативной» информации, то они ее никуда особенно и не вытесняют, а просто игнорируют.
Совершенно иную картину являет собой человек, склонный к долгому сну. Он обременен психологическими и социальными конфликтами и чувствителен к неприятностям, от которых отмахнуться не в силах; он слегка депрессивен, сном своим доволен не очень и рассматривает его как способ уйти от проблем. Вот он и уходит. Да и как не уйти, если сны его так ярки и увлекательны. Лишить его быстрого сна нелегко: компенсация наступает не в восстановительную ночь, а еще днем — он почти галлюцинирует. Тип этот получил название сенситивного, то есть чувствительного; первый можно было бы назвать деятельным. Впрочем, дело не в названии, а в факте: существует, судя по всему, потребность в медленном сне, относительно стабильная у всех здоровых людей, и потребность в быстром сне, определяемая личностью человека и стилем его жизни.
На этом можно закончить обзор гипотез о роли сна и отдельных его фаз, которые обсуждаются сегодня специалистами. Еще раз заметим, что большинство из них не противоречит друг другу, а друг друга дополняет. Поэтому мы можем, не отдавая особого предпочтения ни одной из них, перейти к нарушениям сна и бодрствования. Начнем с последних.
Когда нет сил пошевелиться
В 1877 году эту необычную болезнь описал немецкий невропатолог Вестфаль, а в 1880-м — французский невролог Желино. Болезнь проявляется в том, что человек неудержимо засыпает, иногда по двести раз в день. Сон настигает его в троллейбусе и в кино, за обедом и на свидании с возлюбленной, во время ходьбы и даже во время езды на велосипеде. Врач может заснуть, выслушивая пациента, рабочий — на строительных лесах. Зная за собой эту слабость, больные, конечно, стараются избегать рискованных ситуаций, но сна они избегнуть не в силах. Приступ продолжается несколько минут, иногда несколько секунд — человек просыпается, чтобы через некоторое время заснуть снова.
Неотвратимые приступы засыпания
Неотвратимые приступы засыпания — первый из пяти признаков нарколепсии. Двести засыпаний в день — это рекорд. Норма — от трех до десяти приступов в день. Но и три тоже немало, особенно, если им невозможно воспротивиться. Человек может сколько угодно курить, пить крепкий чай или кофе, делать гимнастику — тщетно! Засыпание провоцируется всем, чем угодно, — монотонной работой, обильной едой и просто жеванием, излишним теплом, сидячим положением, музыкой, телевизором, докладом на собрании — всем, что способно усыпить и нормального человека, но только способно, а тут усыпит наверняка. Кто уснул на ходу, тот просыпается быстро, наткнувшись на кого-нибудь или на что-нибудь; на работе его разбудит телефонный звонок или посетитель. Но если приступ застанет больного дома, да еще в удобном положении, он погрузится в обычный сон, который будет длиться до следующего утра. Перед приступом движения у больного становятся неуверенными, он похож на пьяного; разбудить его нетрудно: удивительным образом он умеет тут же включаться в прерванное занятие; еще удивительнее его способность заснуть в метро или в автобусе и проснуться как раз тогда, когда ему пора выходить.
Катаплексия
Второй признак — так называемая катаплексия (в переводе с греческого означает — «удар вниз»). Человек внезапно, посреди разговора, умолкает, из рук его выпадает вилка, ручка — что бы он ни держал, у него подкашиваются ноги. Сознание не покидает его, но происходит внезапная потеря мышечного тонуса во всех поперечно-полосатых мышцах или в отдельных группах мышц. При «развернутом» приступе больной не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, язык не повинуется ему, голова его безвольно никнет, при частичном — у него подгибаются ноги, опускается поднятая рука, заплетается язык, отвисает челюсть. Приступ может тут же и прекратиться: иногда больной даже не успевает упасть, а, выронив книгу из рук, ловко подхватывает ее у самого пола. У одних приступ повторяется много раз в сутки, у других — раз в неделю или даже раз в месяц.
Приступы катаплексии возникают чаще всего на фоне радостного настроения, провоцирует их искренний смех. Чем самозабвеннее смех, чем больше удовольствия предвкушает человек от анекдота, который ему сейчас расскажут или расскажет он сам, тем сильнее приступ, который вот-вот его охватит.
Зная об этом, он прежде всего усаживается поудобнее. Самое интересное, что вызвать приступ искусственным смехом не удается.
Катаплексия поражает больного, когда он радуется приятной встрече, долгожданному письму, чьей-нибудь похвале, хорошей сигарете; если он охотник и предвкушает добычу, она поражает его, когда он собирается нажать на курок, если футболист — когда он готовится забить в ворота противника красивый гол. Освальд описывает больную, которая очень любила играть в карты; как только к ней приходила хорошая карта, ее охватывало радостное возбуждение, у нее отвисала челюсть, и ее партнеры уже знали, что у нее на руках. Вызывают катаплексию и отрицательные эмоции — ужас, испуг, отчаяние. Здоровым людям это все тоже знакомо; им приходится и смеяться до упаду и помирать со смеху, и у них иногда от страха подкашиваются ноги.
Один из признаков нарколепсии — нарушение ночного сна. В кошмарных снах спящий чувствует, что не может сдвинуться с места; ему надо бежать, но тело не подчиняется ему.
Другие признаки нарколепсии
Третий признак нарколепсии — нарушения ночного сна: кошмарные сновидения; частые пробуждения, неудовлетворенность сном. В кошмарном сне спящий чувствует, что не может сдвинуться с места; ему надо бежать, но его тело не подчиняется ему. Он кричит и просыпается в холодном поту. Может быть, во сне он был в катаплексии.
Еще один признак — гипнагогические галлюцинации (галлюцинации засыпания), как правило, страшные и неприятные. Больному кажется, что по его телу бегают мыши или крысы, его преследуют уродливые чудовища. Он встает, зажигает свет и вновь ложится. Некоторые, спасаясь от видений, предпочитают засыпать сидя.
Наконец, последний, пятый признак нарколепсии — катаплексия пробуждения: проснувшись, человек несколько секунд не может произнести ни слова и пошевельнуть рукой. Иногда те же ощущения бывают и при засыпании.