Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI — СХХ.

Цао Сюэцинь

— Конечно будем, — не раздумывая ответила матушка Цзя. — В жизни наших детей это большое событие, так отчего родственникам не повеселиться несколько дней! Да и мы сами на радостях выпьем вина! Напрасно, что ли, я, старая, хлопотала?

Слушая матушку Цзя, тетушка Сюэ радовалась, однако не преминула напомнить о приданом.

— Ведь мы не чужие, а теперь стали совсем близкими родственниками, — промолвила матушка Цзя, — зачем же так торопиться с приданым? Необходимых вещей у вашей дочери полна комната, а чего не хватает, можете прислать, — скажем, вещи, любимые Баочай с детства. Баочай не так мнительна, как была

моя внучка Дайюй. Будь у Дайюй другой характер, она не умерла бы так рано!

На глаза тетушке навернулись слезы. В этот момент вошла Фэнцзе и с улыбкой спросила:

— Бабушка, тетушка, что вас так опечалило?

— Мы только что опять вспомнили сестрицу Дайюй, — ответила тетушка Сюэ.

— А вы не расстраивайтесь, — вновь улыбнулась Фэнцзе. — Сейчас я вам расскажу что-то забавное.

Матушка Цзя вытерла слезы, и на устах ее заиграла улыбка.

— Опять хочешь над кем-нибудь посмеяться! Что ж, говори, мы послушаем! Но если окажется не смешно, берегись!

Еще не раскрыв рта, Фэнцзе развела руками и стала корчиться от смеха.

Если хотите узнать, что рассказала Фэнцзе, прочтите следующую главу.

Глава девяносто девятая

Цепляющиеся за чиновничьи должности подлые рабы сговариваются нарушить закон;

читающий правительственный вестник старый господин испытывает тревогу

Итак, Фэнцзе пообещала рассказать забавную историю, чтобы отвлечь матушку Цзя и тетушку Сюэ от грустных мыслей, но, не успев рта раскрыть, сама расхохоталась.

— Не догадываетесь, о ком я собираюсь вам рассказать? — спросила она. — О наших молодоженах!

— Что же именно ты хочешь о них рассказать? — удивилась матушка Цзя.

— Один сидит так, другой стоит эдак, — начала Фэнцзе, изображая все в лицах, — этот повернется, другой отвернется, один…

— Говори толком, — одернула ее матушка Цзя, еле сдерживая смех. — Небось придумала все! Захотелось над ними подшутить!

— Рассказывай, нечего изображать, — произнесла тетушка Сюэ.

— Прохожу я мимо комнаты Баоюя, а там кто-то смеется, — продолжала Фэнцзе. — Подкралась я незаметно к окну, проделала дырку в оконной бумаге. Смотрю — сестрица Баочай сидит на кане, а брат Баоюй стоит перед нею, дергает за рукав и говорит: «Сестра Баочай! Почему ты все время молчишь? Хоть слово скажи, и я сразу поправлюсь!» А сестрица Баочай и смотреть на него не хочет, все дальше отодвигается. Взобрался Баоюй на кан, дернул ее за платье, а Баочай его дернула, не удержался Баоюй — ведь пока он еще слабый после болезни — и повалился прямо на сестрицу. Баочай покраснела и говорит: «Ты совсем обнаглел».

Матушка Цзя и тетушка Сюэ покатились со смеху.

— Тогда Баоюй поднялся, — продолжала Фэнцзе, — и сказал: «Вот спасибо! Наконец-то вырвал у тебя слово!»

— Баочай как-то странно себя ведет, — заметила тетушка Сюэ. — Ведь они — супруги, отчего ж не разговаривают, не шутят друг с другом? Неужели Баоюй не видел, как держится с тобой второй старший брат Цзя Лянь?!

— Зачем вы так говорите? — краснея, промолвила Фэнцзе. — Я рассказала все это в шутку, чтобы развлечь вас, а вы, тетушка, меня же начали высмеивать.

— Вот

и хорошо, что они перестали стесняться друг друга, — с улыбкой заметила матушка Цзя. — Муж с женой должны жить в согласии. Баочай — умница, с уважением относится к старшим. Одно огорчает: Баоюй еще не совсем выздоровел. Но судя по тому, что ты рассказываешь, рассудок к нему возвращается. Ну-ка посмеши нас еще!

— Вот когда наша тетушка станет нянчиться с внуком, будет совсем смешно! — улыбнулась Фэнцзе.

— Мартышка ты! — шутливо пожурила ее матушка Цзя. — Мы с тетушкой скорбим о бедняжке Дайюй, а ты лезешь со своими глупыми шутками! Мало того, всякие непристойности рассказываешь! И не стыдно тебе?! Берегись! Лучше в сад одна не ходи! Не очень-то тебя сестрица Линь жаловала, того и гляди — утащит!

— С чего вы взяли? — засмеялась Фэнцзе. — Это она Баоюя ненавидела! Даже зубами скрежетала, вспоминая его.

— Ладно, помолчи! — сказали женщины. — Пойди лучше выбери счастливый день, когда молодых можно будет поселить вместе.

Они поболтали еще немного, и Фэнцзе ушла. О том, как она приказала выбрать счастливый день для церемонии, как занималась приготовлениями к пиру, рассылала приглашения и звала артистов, мы здесь рассказывать не будем.

Баоюй постепенно поправлялся. Баочай пробовала беседовать с ним о прочитанных книгах. Самые простые вещи Баоюй воспринимал, но куда девались его блестящие способности! Баочай понимала, что они исчезли вместе с чудодейственной яшмой.

Сижэнь часто говорила юноше:

— Ты был таким способным. А теперь что? От пороков, правда, ты избавился, однако нрав остался прежним, а когда ты начинаешь рассуждать о принципах морали — слушать тошно.

Баоюй не обижался, не сердился — лишь хихикал. Иногда в силу своего характера начинал скандалить, но под влиянием Баочай постепенно научился сдерживать себя. Теперь по крайней мере Сижэнь не приходилось тратить время на уговоры, как это бывало прежде, и она могла полностью отдаться своим обязанностям служанки. Следует сказать, что Баочай была добра и обходительна и прекрасно ладила с прислугой.

Баоюй, по натуре непоседливый, постоянно рвался в сад. Но выходить ему еще не разрешали, боялись, как бы он не схватил простуду. К тому же в саду все напоминало Линь Дайюй, и юноша мог от расстройства снова заболеть. Была еще одна причина: сад опустел. Баоцинь переселилась к тетушке Сюэ, Сянъюнь по возвращении Ши-хоу в столицу тоже жила дома и во дворец Жунго редко приезжала. Правда, во время свадьбы Баоюя она здесь пробыла денек-другой, но жила в покоях матушки Цзя. Баоюй теперь был женат, она стала невестой, и ей не полагалось держаться с ним свободно, смеяться и шутить. Поэтому она с одной лишь Баочай вела беседы, у Баоюя же только справлялась о здоровье.

Син Сюянь сразу после свадьбы Инчунь перешла к госпоже Син. Сестры Ли Ци и Ли Вэнь жили с теткой за пределами дворца и наезжали изредка справляться о здоровье сестер и госпожи. Побудут у Ли Вань день-два и отправляются домой.

Таким образом, в саду оставались только Ли Вань, Таньчунь и Сичунь. Ли Вань матушка Цзя собиралась взять к себе, но дело затянулось из-за множества событий, происходивших во дворце.

А тут настало лето, началась жара, и переселение Ли Вань было отложено до осени. Но об этом речь впереди.