Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI — СХХ.

Цао Сюэцинь

Наверное, какая-нибудь из здешних служанок, — подумала Фэнцзе и крикнула:

— Кто это?

Ответа не последовало. Фэнцзе снова окликнула, тень не отозвалась, метнулась прочь и скрылась.

Вдруг Фэнцзе почудился за спиной чей-то голос:

— Тетушка, неужели вы меня не узнали?

Фэнцзе стремительно обернулась и увидела красивую, изящно одетую женщину. Женщина показалась Фэнцзе знакомой, но она не могла вспомнить, где ее видела.

— Тетушка, вы, как и прежде, наслаждаетесь богатством и роскошью, — продолжала женщина. — Забыли мой наказ заботиться об укреплении благосостояния

нашей семьи на многие годы!

Фэнцзе слушала ее, опустив голову.

— Ведь вы когда-то меня любили, — продолжала женщина. — Как же могли забыть?

Наконец Фэнцзе вспомнила, что это — первая жена Цзя Жуна — госпожа Цинь Кэцин.

— Ай-я-я! — воскликнула она. — Ведь ты давно умерла! Как же ты здесь очутилась?!

Фэнцзе плюнула, чтобы отогнать наваждение, и собралась уходить. Но, ступив шаг, споткнулась о камень и упала. И тут она словно очнулась от сна и почувствовала, что вся покрыта холодным потом.

В это время подоспели служанки, и Фэнцзе, не желая давать пищу для сплетен, быстро поднялась и как ни в чем не бывало проговорила:

— Почему вы так долго? Дайте скорее одежду!

Фэнъэр подала одежду, а Сяохун подхватила Фэнцзе под руку, собираясь идти дальше.

— Давайте вернемся, — заторопилась Фэнцзе, — там все спят.

Цзя Лянь уже был дома, когда Фэнцзе пришла. Она заметила, что муж бледнее обычного, но, зная его характер, расспрашивать ни о чем не стала, разделась и легла спать.

Цзя Лянь поднялся во время пятой стражи и собрался к главному цензору Цю Шианю по служебным делам, но время было раннее, и он решил просмотреть вестник, присланный накануне.

Ведомство чинов сообщало, что государь распорядился найти на должность чжунлана достойного человека. Ведомство наказаний опубликовало сообщение генерал-губернатора Юньнани Ван Чжуна о том, что поймано восемнадцать контрабандистов, провозивших через границу ружья и огневое зелье. Во главе шайки стоял Бао Инь — слуга гуна, Умиротворителя государства Цзя Хуа.

Задумавшись было, Цзя Лянь стал читать дальше.

Цыши [64] Ли Сяо из округа Сучжоу сообщал, что господа покровительствуют слугам, а те, пользуясь безнаказанностью, чинят беззакония, дело дошло до того, что один из них, некто Ши Фу, убил целомудренную женщину. На допросе он показал, что принадлежит к слугам господина Цзя Фаня.

64

Цыши — чиновничья должность.

Сообщение это вывело Цзя Ляня из состояния равновесия. Он стал читать дальше, но тут спохватился, что опоздает на свидание с Цю Шианем, и, даже не позавтракав, стал одеваться.

Пинъэр принесла чай. Цзя Лянь выпил два глотка, выбежал во двор, вскочил на коня и уехал.

Пинъэр стала убирать оставленную Цзя Лянем одежду; Фэнцзе поднялась было, но Пинъэр ей сказала:

— Госпожа, вы ночью почти не спали. Полежите немного! Я разотру вам спину.

Пинъэр взобралась на кан и принялась растирать Фэнцзе спину. Та задремала было, но ее разбудил

плач Цяоцзе.

— Мамка Ли, ты что там делаешь? — окликнула няньку Пинъэр. — Успокой девочку. Тебе бы все дрыхнуть!

Нянька Ли проснулась и, ворча, отшлепала девочку.

— Чтоб ты подохла, чертовка! Орешь да орешь, словно мать хоронишь!

Старуха даже зубами скрипнула, но тут же спохватилась и начала ласково гладить девочку. Однако та еще громче расплакалась.

— Дрянь! — вскричала Фэнцзе. — Опять бьет ребенка! Пинъэр, поддай ей хорошенько, а Цяоцзе принеси сюда!

— Не сердитесь, госпожа, старуха не посмеет бить девочку! — произнесла Пинъэр. — Может, ненароком ее задела? Поколотить няньку можно, но ведь завтра пойдут сплетни, будто мы жестоко обращаемся с людьми!

Фэнцзе вздохнула и, помолчав, сказала:

— Погляди, на кого я похожа! Ведь если умру, некому будет позаботиться о девочке!

— Зачем так говорить, госпожа, — упрекнула ее Пинъэр. — С самого утра расстраиваете себя мыслями о смерти!

— Что ты понимаешь? — горько улыбнулась Фэнцзе. — Я давно знаю, что долго не протяну! За свои двадцать пять лет я столько всего натерпелась, что другому и во сне не приснится. Зато никогда ни в чем не знала отказа! Так что бог с ним, с долголетием.

Пинъэр чуть не расплакалась.

— Нечего притворяться! — усмехнулась Фэнцзе. — Вам моя смерть будет в радость. Вы все заодно! Я мешаю всем жить в мире и согласии! Зачем же вам такая колючка в глазу — а я жизнью не дорожу! Дочь жалко!

Пинъэр разрыдалась.

— Ладно, не реви! — оборвала ее Фэнцзе. — Не умерла же я пока! Сама первая подохнешь от слез!

— Вы так расстроили меня, госпожа! — воскликнула Пинъэр.

Вскоре Фэнцзе уснула. Но тут снаружи послышались шаги. Это вернулся Цзя Лянь. Он так и не повидался с Цю Шианем — тот уже отправился ко двору — и, раздосадованный, вернулся домой.

— Еще не вставали? — спросил Цзя Лянь прямо с порога.

— Нет, — отозвалась Пинъэр.

Цзя Лянь откинул дверную занавеску, вошел во внутреннюю комнату и воскликнул:

— Надо же! До сих пор дрыхнут!

Он потребовал чаю. Пинъэр налила. Чай оказался чуть теплым. Девочки-служанки, как только Цзя Лянь уехал, снова улеглись спать и не успели ничего приготовить. Цзя Лянь в сердцах швырнул чашку на пол.

Фэнцзе проснулась вся в холодном поту и охнула, глядя округлившимися от ужаса глазами на рассвирепевшего Цзя Ляня и Пинъэр, подбиравшую с пола осколки чашки.

— Почему ты вернулся? — спросила Фэнцзе и, не получив ответа, повторила вопрос.

— А ты хотела, чтоб я не вернулся и околел где-нибудь на дороге? — крикнул Цзя Лянь.

— Ну зачем так? — улыбнулась Фэнцзе. — Просто я удивилась, вот и спросила. Сердиться незачем!

— Не застал его, вот и вернулся, — проворчал Цзя Лянь.

— Наберись терпения! Завтра поедешь пораньше и застанешь.

— Что, у меня ноги казенные? — вскричал Цзя Лянь. — Мало своих хлопот, так еще чужие прибавились! И так вздохнуть некогда, минуты свободной нет! Тот, кому это нужно, знать ничего не знает, дома сидит. Пир собирается устроить в день своего рождения! Актеров пригласить! А я бегай за него!