Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI – СХХ.
Шрифт:
Он бросил взгляд на дверь, ведущую во внутреннюю комнату, указал на нее пальцем и произнес:
– Я вовсе не хотел на ней жениться – это бабушка и остальные подстроили. Зря погубили сестрицу Дайюй. Надо было меня позвать, я бы ей все объяснил, и она не покинула бы этот мир, затаив на меня обиду! И третья барышня, и другие говорили, что перед смертью сестрица Линь не могла без ненависти обо мне вспоминать. Ведь ты сама это слышала. А теперь Цзыцзюань меня ненавидит! Ну скажи, разве у меня нет сердца? Цинвэнь – простая служанка, особыми достоинствами не обладала, но скажу
– Кто же тебе мешает? – удивилась Сижэнь. – Хочешь устроить жертвоприношение – устраивай!
– С того самого момента, как я поправился, мне хочется сочинить поминание, но я не пойму, куда девались мои способности. Если бы жертвоприношение предназначалось для кого-то другого, поминание можно было бы сочинить кое-как, а для нее все должно быть сделано как следует, без малейших упущений. Вот я и хочу расспросить Цзыцзюань о барышне, она знала ее лучше других. Не болей я, кое-что смог бы вспомнить, но после болезни начисто лишился памяти. Не ты ли все время твердила, что барышня Линь выздоровела? Почему же вдруг она умерла? Что говорила, когда выздоровела? Ведь я не бывал у нее! Что говорила в то время, когда я болел и мы не виделись?! И почему Баочай не хочет отдать вещи, которые мне удалось тайком принести от сестрицы Линь?
– Вторая госпожа Баочай боится, что ты снова начнешь убиваться, – ответила Сижэнь. – Какая же еще может быть причина?
– Я этому не верю, – заявил Баоюй. – Если бы барышня Линь Дайюй думала обо мне, не сожгла бы стихов, а оставила бы их мне на память! Говорят, когда она умирала, доносилась музыка с неба. Не означает ли это, что она стала божеством либо вошла в сонм бессмертных?! Я видел ее гроб, но не уверен, что она в нем лежала.
– Опять мелешь вздор! – воскликнула Сижэнь. – Если человек не умер, как можно его положить в гроб?
– Что ты понимаешь! – вздохнул Баоюй. – Всякий, кто становится бессмертным, либо уходит на Небо вместе со своей телесной оболочкой, либо оболочка его остается на земле, а улетает только душа… Дорогая сестра, позови Цзыцзюань!
– Послушай меня, – сказала Сижэнь, – Хорошо, если Цзыцзюань согласится прийти, ну а если откажется и надо будет ее уговаривать? И потом, если даже она согласится, как только увидит тебя – ничего не станет рассказывать. Лучше завтра, когда госпожа Баочай уйдет, я сама поговорю с Цзыцзюань, постараюсь кое-что узнать, а потом расскажу тебе!
– Пожалуй, это разумно, – согласился Баоюй. – Но ты и представить себе не можешь, как я терзаюсь!
Из внутренней комнаты вышла Шэюэ.
– Вторая госпожа велела передать второму господину, что уже четвертая стража и пора спать, – сказала она. – Сестра Сижэнь так увлеклась разговором, что позабыла о времени!
– А ведь и в самом деле пора спать! – заметила Сижэнь. – Завтра успеем наговориться.
Пришлось
– Смотри не забудь!
– Ладно, – улыбнулась Сижэнь.
– Опять вздумали нас за нос водить! – засмеялась Шэюэ. – Проще было бы прямо сказать второй госпоже Баочай, что второй господин хочет спать сегодня с Сижэнь. Тогда и разговаривали бы хоть целую ночь, никто не стал бы мешать.
– Не о чем нам говорить, – махнул рукой Баоюй.
– Что ты болтаешь, негодница! – рассердилась Сижэнь. – Смотри, получишь от меня по губам! – И она обратилась к Баоюю: – Все из-за тебя! Надо же, до четвертой стражи проболтали! – Она проводила Баоюя до его комнаты и тоже отправилась спать.
Всю ночь Баоюй не смыкал глаз. А на рассвете из передней донесся голос:
– Родственники и друзья устраивают угощение по случаю благополучного возвращения господина Цзя Чжэна. Спектакля не будет, господин не желает! Велено предупредить вас, что празднество состоится послезавтра. Соберутся все родственники и друзья.
Если хотите знать, как прошел праздник, прочтите следующую главу.
Глава сто пятая
Итак, в зале Процветания и счастья был устроен пир. В разгар веселья вошел Лай Да и доложил:
– Прибыл с визитом начальник приказа Парчовых одежд почтенный господин Чжао в сопровождении чиновников. Я попросил у него визитную карточку, но господин Чжао сказал: «Мы в дружеских отношениях с твоим господином, и это излишне». Господин Чжао вышел из коляски и направляется к воротам. Прошу вас, господин, его встретить!
«Никогда мы не были в дружбе с этим Чжао, – мелькнуло в голове Цзя Чжэна. – Зачем он приехал? Пригласить его к столу неудобно, а не принять нельзя».
– Идите же, дядя, – стал торопить Цзя Лянь. – Пока вы будете размышлять, он со своими людьми нагрянет сюда.
Как раз в это время прибежали слуги, дежурившие у вторых ворот, и доложили:
– Господин Чжао!
Цзя Чжэн, а за ним и остальные вышли навстречу прибывшим. Чжао, расплывшись в улыбке, прошел прямо в зал. Некоторые из его помощников, отчасти знакомые Цзя Чжэну, молча проследовали за начальником.
Цзя Чжэн терялся в догадках, не понимая, что все это значит. Он тоже прошел в зал и предложил прибывшим сесть.
Некоторые из родственников и друзей были знакомы начальнику приказа, но он прошел мимо, словно не замечая их. Все с той же слащавой улыбкой он приблизился к Цзя Чжэну, взял его за руку и сказал несколько любезных, ничего не значащих слов. Поняв, что хорошего ждать нечего, кое-кто из гостей скрылся во внутренних комнатах, другие отошли в сторонку.
Только было Цзя Чжэн собрался заговорить, как вбежал запыхавшийся слуга и доложил: