Сон в красном тереме. Том 2
Шрифт:
Цзя Чжэнь и Цзя Жун, как полагалось по этикету, сидели перед гробом на подстилке из травы и, когда ложились спать, вместо подушки подкладывали себе под голову камень. Хотя они ревностно соблюдали траур, но в душе досадовали на связанные с ним лишения.
Когда же люди расходились, они, пользуясь свободной минутой, вознаграждали себя, развлекаясь с наложницами.
Бао-юй, тоже облаченный в траур, ежедневно приходил во дворец Нинго и лишь вечером, когда все расходились, возвращался к себе в сад. Фын-цзе из-за болезни не могла каждый день являться во дворец Нинго, но
Дни становились все длиннее. Однажды Цзя Чжэнь после завтрака почувствовал себя утомленным и уснул возле гроба.
Заметив это и воспользовавшись отсутствием гостей, Бао-юй захотел повидаться с Дай-юй и незаметно ушел. Подойдя к воротам «двора Наслаждения розами», он заметил нескольких женщин и девочек-служанок, которые, укрывшись от зноя, дремали на террасе. Бао-юй не захотел их тревожить. Одна только Сы-эр заметила его и подбежала, чтобы откинуть для него занавеску на дверях. Но в это время из комнаты со смехом выбежала Фан-гуань.
Как только Фан-гуань заметила Бао-юя, она отступила назад и, сдерживая улыбку, спросила:
– Зачем вы вернулись? Придержите Цин-вэнь, она хочет меня побить!
В комнате послышался шум, словно что-то рассыпали по полу, и вслед за тем с бранью выскочила Цин-вэнь.
– Ах ты дрянь! Куда бежишь? Проиграла, а не хочешь отдавать. Бао-юя дома нет! Хотела бы я посмотреть, кто за тебя заступится!
Бао-юй быстро выступил вперед и, загородив ей дорогу, сказал:
– Сестрица Цин-вэнь, я не знаю, чем она тебя обидела, но все же прости ее, хотя бы ради меня!
Цин-вэнь не ожидала, что Бао-юй может вернуться в такое время, и, неожиданно столкнувшись с ним, засмеялась:
– Эта Фан-гуань настоящий оборотень! Даже те, кто знает заклинания, не сумели бы так быстро вызвать духа. – Продолжая смеяться, она обратилась к Фан-гуань: – Но даже если ты вызовешь настоящего духа, я тебя не испугаюсь!
Она вырвалась от Бао-юя и хотела схватить Фан-гуань за руку, но та успела спрятаться за спину Бао-юя и крепко вцепилась в него. Бао-юй взял под руку Фан-гуань, другой рукой привлек к себе Цин-вэнь и вошел с ними в комнату. Цю-вэнь, Шэ-юэ, Би-хэнь и Чунь-янь сидели и играли в камешки. Игра шла на тыквенные семечки.
Оказалось, что Фан-гуань проиграла Цин-вэнь, но свой проигрыш не хотела отдавать и выбежала из комнаты. Цин-вэнь погналась за ней, и семечки, которые у нее были за пазухой, рассыпались по полу.
– А я-то боялся, что вам скучно в мое отсутствие и вы после обеда сразу уляжетесь спать! – воскликнул Бао-юй. – Вот и хорошо, что вы нашли себе развлечение!
Не видя среди играющих Си-жэнь, он удивленно спросил:
– Где же ваша сестра Си-жэнь?
– Си-жэнь? – переспросила Цин-вэнь. – Она решила стать святой и сидит во внутренней комнате, обратившись лицом к стене. Мы давно не входили к ней и не знаем, что она делает, но по крайней мере оттуда не слышно ни звука. Поглядите – может, она уже прозрела!
Бао-юй громко рассмеялся и направился
– Что там на меня клевещет негодница Цин-вэнь? Мне уже давно нужно было закончить этот чехол, и поэтому я решила их обмануть. «Идите играйте, – сказала я им. – Пока второго господина нет, я хочу немного отдохнуть». А она наплела на меня, будто я занялась созерцанием, хочу «прозреть» и тому подобное. Ох, вырву я ей язык!
Бао-юй, улыбаясь, присел возле Си-жэнь и стал следить за тем, как она завязывает узелки.
– Дни сейчас длинные, еще успеешь закончить. Поиграла бы немного с ними или прилегла отдохнуть, – сказал он. – А если хочешь, можешь пойти к сестрице Линь Дай-юй. Зачем ты трудишься в такую жару?
– Этот черный чехол предназначался для того, чтобы ты его летом иногда брал с собой, если бы пришлось пойти на похороны к знакомым или дальним родственникам, поэтому другого тебе и не нужно было делать, – ответила Си-жэнь. – Сейчас же, поскольку печальное событие произошло во дворце Нинго, тебе чехол нужен каждый день, и я решила поскорее сделать новый. Как только я закончу вязать узелки, ты его возьмешь! Может быть, ты не обращаешь внимания на такие мелочи, но если твоя бабушка заметит, опять она скажет, что мы отлыниваем от работы и не следим за твоими вещами.
– Спасибо, что ты об этом вспомнила, – поблагодарил ее Бао-юй. – Но только не нужно слишком торопиться, при такой жаре ты можешь переутомиться, и с тобой случится удар.
В это время Фан-гуань принесла чашку охлажденного чая. Бао-юй, обладавший слабым здоровьем, даже в самые жаркие дни не пользовался льдом. Для него набирали воду из колодца, наливали ее в таз, а туда ставили чайник. Воду часто меняли, чтобы чай поскорее остывал. Бао-юй выпил полчашки чая из рук Фан-гуань и, улыбаясь, сказал Си-жэнь:
– Идя сюда, я предупредил Бэй-мина, чтобы он немедленно сообщил мне, если к старшему брату Цзя Чжэню приедут какие-нибудь знатные гости. Если же ничего особенного во дворце Нинго не случится, я сегодня больше туда не пойду!
С этими словами он встал и направился к выходу, бросив на ходу Би-хэнь:
– Если я понадоблюсь, ищите меня у барышни Линь Дай-юй.
Затем он зашагал прямо в направлении «павильона реки Сяосян». Достигнув «моста Струящихся ароматов», он встретил Сюэ-янь в сопровождении нескольких пожилых женщин, которые несли корзинки, наполненные фруктами, тыквами, водяными орехами и корнями лотоса.
– Зачем все это вам? – спросил у Сюэ-янь удивленный Бао-юй. – Ведь твоя барышня никогда такого не ела! Может быть, вы собираетесь пригласить к себе сестер и тетушек?
– Я вам сейчас объясню, – сказала Сюэ-янь, – только не говорите моей барышне!
Бао-юй кивнул. Тогда Сюэ-янь приказала женщинам:
– Отнесите эти тыквы сестре Цзы-цзюань! Если она станет спрашивать обо мне, скажите, что я занята, но скоро приду.
Старухи поддакнули и удалились. Тогда Сюэ-янь рассказала: