Сон в Нефритовом павильоне
Шрифт:
Воины сошли на землю и подошли к охране.
— Вы что, не узнаете военачальников императорского войска?
Те в ответ:
— Мы выполняем приказ! Куда изволите следовать? Дун Чу и Ма Да сказали, что везут письмо его величеству государю от князя Ян Чан-цюя, и попросили срочно доложить императору.
Охранники заплакали от радости.
— Какое счастье! Государь заждался этого письма. Все знают, что враги оклеветали князя и страна находится на краю гибели. Теперь мы спасены!
Они побежали докладывать Сыну Неба о приезде посланцев Яньского князя. Обрадованный император велел звать их без промедления; Дун Чу и Ма Да с поклоном вручили Сыну Неба пакет. Государь распечатал его и прочитал:
«Юньнаньский узник Ян Чан-цюй готов умереть, дабы искупить свои прегрешения
С детских лет мне известно, что любовь подданного к государю и сына к отцу — основа Пяти отношений: отец рождает и растит сына, государь воспитывает и наставляет его на путь истины; отец может отругать сына и прогнать из дому, но даже если отец ослеплен гневом, сын обязан повиноваться отцу и почитать его!
Сегодня я не страшусь признаться Вашему Величеству, что готов впасть в новое прегрешение, дабы остаться до конца человеком честным и прямым, достойным видеть над головой небо, а под ногами землю. Находясь в ссылке, я продолжал получать из столицы вести о жизни страны. Одна из них потрясла меня: я узнал, что Ваше Величество отправились к Восточному морю! Не стану много говорить о том, что маги, окружающие Вас, — это просто шарлатаны, что отправиться на моление к морю уговорили Ваше Величество злонамеренные люди! Напомню лишь Вашему Величеству о запоздалом раскаянии ханьского У-ди! Этого правителя заботили всерьез только шалости незаконного его сына, чуского князя.
Любое государство крепко человеколюбием и порядком. С недавних пор наши законы устарели и не способствуют высоким проявлениям преданности. Воцарился беспорядок, государство пришло в упадок, нравы портятся. Ваше Величество прилагаете все силы, чтобы спасти отчизну, взываете к совести министров и сановников, пытаетесь успокоить народ, но негодяи разрушают хорошие начинания, и все идет прахом, и растет недовольство простого люда, и разбойники поднимают головы!
Поверив хитрому магу, Ваше Величество уехали за тысячи ли и долго отсутствуете. Всякий скажет, что это на руку врагам отчизны! На протяжении трех последних династий нас тревожат северные и южные варвары, причем северные границы государства очень близки к столице. Хотя мы выстроили Великую стену, [313] есть путь через Ляодун и Гуаннин к сердцу державы, и это до крайности беспокоит меня. Поэтому прошу Ваше Величество повернуть коней и поспешить в обратный путь, дабы оградить отчизну от опасности. Хорошо, если мои предостережения пойдут на благо государству. Как жаль, что государь и его верный подданный далеки друг от друга, словно страны Цинь и Юэ! Молю Ваше Величество не посчитать мое послание за новую дерзость!»
313
Великая стена — грандиознейшее фортификационное сооружение, тянущееся на несколько тысяч километров от Цзяюйгуаня в провинции Ганьсу до побережья Желтого моря. Строилась и перестраивалась в течение многих столетий, особенно при Цинь Ши-хуане в конце III в. до н. э. Стена должна была оградить собственно китайские земли от вторжения северных народов, но выполнить эту роль полностью не могла.
Окончив чтение, император стукнул яшмовой ладонью по подлокотнику трона.
— И такого подданного мы решились отправить в изгнание! Как без него нам спасти державу?!
Сын Неба поднял глаза на Дун Чу и Ма Да. — А что скажете вы, храбрые воины?
— Мы верные слуги вашему величеству и Яньскому князю и намерены разделить с отчизной все радости и горести!
Тяжело вздохнул император.
— Яньский князь — образец преданности и самоотверженности, его ниспослало нам само Небо! Мы раскаялись в своих ошибках, но от этого легче пока не стало: варвары близко, и никто не знает, чем кончится поход нашего войска под началом Лу Цзюня. Возвращаем вам прежние должности и звания, вы остаетесь при нас и помогаете нам против сюнну!
Император
«Мы прочитали Ваше послание и устыдились. Вы доказали нам свою преданность, и мы раскаялись в своем отношении к Вам — поспешите на помощь! Варвары подошли к столице, мы отрезаны от нее и находимся сейчас на берегу моря. Только Ваша мудрость и таланты Хун могут спасти нас и страну!»
Он призвал к себе самого искусного наездника из своих телохранителей, вручил ему послание и приказал без остановок скакать в Юньнань. Тот вскочил на коня и помчался на юг.
Тем временем Лу Цзюнь вел свое войско к Шаньдуну. Внезапно налетел сильный ветер и сломал древко желтого знамени командующего. Лу Цзюнь счел это плохим предзнаменованием, позвал даоса Голубое Облако и спросил, чем, по его предположению, завершится поход. Даос помолчал и говорит:
— Желтое знамя — это направление на середину. Видимо, в душе вашей поселились сомнения.
— А что означает сломанное древко? — испуганным голосом спрашивает вельможа.
— Раздвоение мыслей, — засмеялся даос, — ибо вы решили служить хану варваров, если не сможете послужить императору!
Лу Цзюнь покраснел и больше уже ни о чем даоса не спрашивал.
У границ Шаньдуна войско расположилось станом. Хан Елюй сидел в крепости, но, узнав, что подошел большой отряд минов, пошел в наступление, десять раз сходились враги, никто не одолел. Тогда Голубое Облако поднялся на возвышение, произнес заклинание: тотчас подул злой ветер, зарядил черный дождь, песок и камни посыпались с неба на сюнну, откуда ни возьмись появились бесы и демоны, которые ринулись на варваров и окружили их со всех сторон. Разъяренный хан успел увести войско в крепость и послал гонца за Тобаром. Тот оставил часть войска в столице, а с другой частью поспешил на выручку Елюя. Выслушав рассказ хана о сражении, он сказал:
— Думаю, в стане минов есть маг, который и напустил на нас нечисть. Надо действовать хитростью.
— А как? — спросил хан.
— В столице мне удалось захватить семьи некоторых минских сановников, — ответил Тобар, — среди них жена и дети Лу Цзюня. С их помощью мы и заставим его сдаться. Он ведь не из тех, кто беззаветно предан своему императору!
Елюй одобрил план и приказал доставить из столицы семьи минских вельмож.
Между тем циньский князь Шэнь Хуа-цзинь, который уже много лет не бывал в столице, узнав о нападении варваров, забеспокоился и пригласил к себе супругу, сестру Сына Неба.
— Мне стало известно, что император уехал за тысячи ли от столицы, власть при дворе захватил коварный Лу Цзюнь, северные сюнну воспользовались этим, они уже в столице, а мать и супруга императора скрылись неизвестно куда. Я не могу оставаться в бездействии. Надобно собрать войско и идти на помощь царственным особам!
Принцесса запричитала:
— Какой позор матушке-императрице на старости лет! О Небо, как ты могло допустить это? Я готова последовать за великим князем и отдать жизнь ради спасения трона!
— В вашем участии пока нет надобности. Я сам сделаю все, чтобы найти вашу мать и привезти ее сюда!
Князь собрал семитысячное войско и звездной ночью двинулся на поиски. По дороге он наткнулся на длинный обоз, в котором сюнну везли женщин. Почти все пленницы плакали, но были и такие, которые весело переговаривались и смеялись, разодетые в яркие кофты.
— Потаскушки! — крикнул князь. — Этих не спасать! Князь отбил у варваров несколько телег, подошел освобожденным и начал расспрашивать, кто они и откуда. Две женщины особенно заинтересовали его — они совсем не походили на простолюдинок. На расспросы одна из женщин ответила:
— Я приближенная императрицы, зовут меня Цзя. А эта девушка — моя служанка.
Это были Фея Лазоревого града и Су-цин, не рискнувшие назваться своими именами. Князь начал спрашивать об императрице и, узнав, что она в безопасности, полюбопытствовал:
— А кто были те блудницы, что укатили с сюнну?
— Родственницы Лу Цзюня, — ответила Су-цин. Князь с трудом удержался, чтобы не выругаться.
Успокоившись, он сказал Фее:
— Я должен двигаться с войском дальше, а вы отправляйтесь в мое княжество Цинь и будьте возле принцессы. Кончится война, тогда вернетесь в столицу.