Сон в Нефритовом павильоне
Шрифт:
Сын Неба трижды перечитал послание Яна, пожаловал Ма Да высоким званием и приказал возвращаться обратно. Ма Да низко склонился перед государем и отбыл на юг.
Тем временем Цзя, по прозвищу Фея Лазоревого града, жила в монастыре Горный Цветок. Очень редко покидала она свою келейку. Днем читала с монахинями сутры, ночью жгла свечи перед статуей Будды. Так шла ее жизнь. Одухотворенная чистыми, благими помыслами, она пыталась забыть Яна, но не могла, хотела не думать о нем, но не в силах была побороть свои чувства. Она думала о смелом воине, заброшенном на край земли, думала
— Я направляюсь на юг, чтобы схватить и уничтожить злое чудище!
Фея попросила взять ее с собой, и Ян спустил коралловый шнур, она схватилась за него, начала было карабкаться вверх, но вдруг руки ее ослабли, она сорвалась — и проснулась! Донельзя огорченная, Фея пришла к монахиням и сказала:
— Я только что видела дурной сон, хочу не откладывая возжечь благовония и помолиться Будде.
Монахини в ответ:
— Будда и три бодисатвы ведают только милосердными делами, а судьбами людей распоряжаются Десять Духов, [235] потому вам нужно прийти с молитвой к ним!
235
Десять Духов — божества народного пантеона, хранители людских судеб.
Фея и ее служанка вымылись, почистили одежды и отправились к алтарю Десяти Духов, что находился недалеко от монастыря, на холме. Там Фея разожгла курения и прошептала:
— Я, Фея Лазоревого града, в своей прошлой жизни не была добродетельна, и поэтому терплю сейчас всевозможные несчастья. Супруг мой Ян — отпрыск благородного рода, Небо не должно обойти его счастьем. По приказу государя он находится ныне далеко-далеко от меня. Вот о чем вас прошу, всесильные Духи: будьте милостивы к нему, сделайте так, чтобы пища его и сон всегда были обильны, чтобы не знал он неудачи в своих делах. Уберите все преграды с его пути!
Кончив молитву, Фея поклонилась несколько раз, вздохнула печально и вернулась к себе. Перед кельей встретила ее монахиня и говорит:
— Сегодня будет ясная луна, поднимитесь на гору за монастырем, и тоска ваша развеется!
Фея вняла совету и ночью вместе с монахинями и Су-цин взошла на соседнюю гору. Одна монахиня обратилась к Фее:
— Эта гора невысока, но в ясный день и с нее можно разглядеть Лоян и Цзиньшань.
А Фея, глотая слезы, смотрела на юг.
— Что это вы так печалитесь да смотрите только в ту сторону? — спросила монахиня.
— Тоскую по родным краям, ведь я южанка, — ответила Фея.
Только она это сказала, как у ворот монастыря запылали факелы, и вооруженные люди ворвались в монастырь. Послышались крики монахинь и настоятельницы:
— Разбойники! Разбойники!
Пришельцы принялись обшаривать монастырь. Один из них злобно допытывался, где живет девица Цзя. Фея взглянула на служанку и говорит:
— Денег у нас с тобой всего ничего, можно не опасаться разбойников.
Но Су-цин прижалась к госпоже и заплакала.
— Разбойники — всегда
— Мы слабые женщины, далеко не убежим! Ведь они кинутся за нами в погоню, схватят и все равно погубят! — вздохнула Фея.
— Не медлите, дорого каждое мгновение! — решительно воскликнула служанка, схватила Фею за руку и потащила прочь от монастыря. Луна светила ярко, но горная тропа пряталась в тени деревьев. Женщины спотыкались, падали, ударяясь о камни, потеряли в густых зарослях туфли, порвали одежду о колючки.
Наконец Фея без сил опустилась на землю и, задыхаясь, проговорила:
— Не могу больше, лучше умру! Ты беги, а труп мой спрячь, и когда возвратится инспектор Ян, расскажи ему обо всем. Меня похорони и на надгробном камне сделай надпись: «Верная жена».
С этими словами она вытащила из-за пазухи нож и хотела оборвать свою жизнь. Но Су-цин выхватила у Феи оружие и взмолилась:
— Не убивайте себя, госпожа! Если с вами случится беда, то и мне не жить.
Они осмотрелись. Под горой виднелась большая дорога. Передохнув, они начали было спускаться, но тут вся гора запылала — это разбойники подожгли лес. Женщины заметались. Ища спасения от падающих деревьев, забирались в расщелины скал. В конце концов им удалось пробиться через стену огня и выбраться на дорогу, но не успели они сделать и десятка шагов, как сзади появились разбойники и с воплями бросились в погоню. Су-цин обняла Фею и взмолилась:
— О голубое всесильное Небо! Почему не сжалишься над нами?!
И тут на дороге послышался стук копыт, и прогремел наводящий ужас голос:
— Стойте, негодяи!
Женщины открыли глаза: при свете луны на разбойников мчался верхом на сильном коне богатырь в доспехах, с копьем наперевес, а с ним еще несколько вооруженных всадников. Один разбойник бросился на богатыря с палкой, но тот, не останавливаясь, пронзил его копьем и погнался за остальными. Разбойники в страхе разбежались, а богатырь подъехал к беглянкам, которые дрожали всем телом.
— Кто вы и почему одни оказались на пустынной дороге ночью? — спросил всадник, — И что за люди напали на вас?
Су-цин была так напугана, что не могла вымолвить ни слова. Незнакомец ободряюще улыбнулся.
— Я еду из столицы, куда меня направил с донесением мой начальник, а теперь возвращаюсь к нему. Я узнаю, кто ваши обидчики, и отомщу им, поэтому не бойтесь меня и будьте откровенны.
Фея, которая понемногу пришла в себя, отвечает:
— Мы путницы. С нами чуть было не случилась беда. Спасибо, что выручили слабых женщин. Но кто вы?
— Я служу под началом инспектора Юга Ян Чан-цюя. Мое имя Ма Да. А вас как звать?
Услышав про Яна, Фея и Су-цин даже в лице изменились, радостно бросились в объятья друг друга, не знали, что сказать, что сделать от счастья.
А Ма Да стал допытываться:
— Чему вы обрадовались, услышав, кто я и куда еду? Теперь уже Фея не могла от волнения говорить, и за нее отвечала служанка:
— Моя госпожа — наложница инспектора Яна.
Ма Да сошел с коня, отступил на два шага и говорит: