Сон – жизнь в двух мирах
Шрифт:
– Ночью вправили ему, а к утру богу душу отдал: Царство небесное, вечный покой. Сказывают, поздно захватили: Надо бы раньше. Варька идет в лес и плачет там, но вдруг кто-то бьёт её по затылку с такой силой, что она стукается лбом о березу.
Она поднимает глаза и видит перед собой хозяина-сапожника.
– Ты что же это, паршивая? – говорит он. – Дите плачет, а ты спишь?
Он больно треплет её за ухо, а она встряхивает головой, качает колыбель и мурлычет свою песню. Зеленое пятно и тени от панталон и пеленок опять овладевают её мозгом. Опять она видит шоссе, покрытое жидкою
– Подайте милостыньки Христа ради! – просит мать у встречных. – Явите божескую милость, господа милосердные!
– Подай сюда ребенка! – отвечает ей чей-то знакомый голос. – Подай сюда ребенка! – повторяет тот же голос, но уже сердито и резко. – Слышишь, подлая?
Варька вскакивает и, оглядевшись, понимает, в чем дело: нет ни шоссе, ни Пелагеи, ни встречных, а стоит посреди комнатки одна только хозяйка, которая пришла покормить своего ребенка. Пока толстая, плечистая хозяйка кормит и унимает ребенка, Варька стоит, глядит на неё и ждет, когда она кончит. А за окнами уже синеет воздух, тени и зеленое пятно на потолке заметно бледнеют. Скоро утро.
– Возьми! – говорит хозяйка, застегивая на груди сорочку. – Плачет, должно, сглазили.
Варька берет ребенка, кладет его в колыбель и опять начинает качать. Зеленое пятно и тени мало-помалу исчезают и уж некому лезть в её голову и туманить мозг. А спать хочется по-прежнему, ужасно хочется! Варька кладет голову на край колыбели и качается всем туловищем, чтобы пересилить сон, но глаза, все-таки, слипаются и голова тяжела.
– Варька, затопи печку! – раздается за дверью голос хозяина.
Значит, уже пора вставать и приниматься за работу. Варька оставляет колыбель и бежит в сарай за дровами. Она рада. Когда бегаешь и ходишь, спать уже не так хочется, как в сидячем положении. Она приносит дрова, топит печь и чувствует, как расправляется её одеревеневшее лицо, и как проясняются мысли.
– Варька, поставь самовар! – кричит хозяйка.
Варька колет лучину, но едва успевает зажечь их и сунуть в самовар, как слышится новый приказ:
– Варька, почисть хозяину калоши!
Она садится на пол, чистит калоши и думает, что хорошо бы сунуть голову в большую, глубокую калошу и подремать в ней немножко: И вдруг калоша растет, наполняет собою всю комнату, Варька роняет щетку, но тотчас же встряхивает головой, пучит глаза и старается глядеть так, чтобы предметы не росли и не двигались в её глазах.
– Варька, помой снаружи лестницу, а то от заказчиков совестно!
Варька моет лестницу, убирает комнаты, потом топит другую печь и бежит в лавочку. Работы много, нет ни одной минуты свободной.
Но ничто так не тяжело, как стоять на одном месте перед кухонным столом и чистить картошку. Голову тянет к столу, картошка рябит в глазах, нож валится из рук, а возле ходит толстая, сердитая хозяйка с засученными рукавами и говорит так громко, что звенит в ушах. Мучительно также прислуживать за обедом, стирать, шить. Бывают минуты, когда хочется, ни на что не глядя, повалиться на
День проходит. Глядя, как темнеют окна, Варька сжимает себе деревенеющие виски и улыбается, сама не зная, чего ради. Вечерняя мгла ласкает её слипающиеся глаза и обещает ей скорый, крепкий сон. Вечером к хозяевам приходят гости.
– Варька, ставь самовар! – кричит хозяйка.
Самовар у хозяев маленький, и прежде чем гости напиваются чаю, приходится подогревать его раз пять. После чаю Варька стоит целый час на одном месте, глядит на гостей и ждет приказаний.
– Варька, сбегай, купи три бутылки пива!
Она срывается с места и старается бежать, чтобы прогнать сон.
– Варька, сбегай за водкой! Варька, где штопор? Варька, почисть селедку!
Но вот, наконец гости ушли; огни тушатся, хозяева ложатся спать.
– Варька, покачай ребенка! – раздается последний приказ.
В печке кричит сверчок; зеленое пятно на потолке и тени от панталон и пеленок опять лезут в полуоткрытые глаза Варьки, мигают и туманят ей голову.
– Баю-баюшки-баю, – мурлычет она, – а я песенку спою.
А ребенок кричит и изнемогает от крика. Варька видит опять грязное шоссе, людей с котомками, Пелагею, отца Ефима. Она все понимает, всех узнает, но сквозь полусон она не может только никак понять той силы, которая сковывает её по рукам и по ногам, давит её и мешает ей жить. Она оглядывается, ищет эту силу, чтобы избавиться от неё, но не находит. Наконец, измучившись, она напрягает все свои силы и зрение, глядит вверх на мигающее зеленое пятно и, прислушавшись к крику, находит врага, мешающего ей жить. Этот враг – ребенок.
Она смеётся. Ей удивительно: как это раньше она не могла понять такого пустяка? Зеленое пятно, тени и сверчок тоже, кажется, смеются и удивляются. Ложное представление овладевает Варькой. Она встает с табурета и, широко улыбаясь, не мигая глазами, прохаживается по комнате. Ей приятно и щекотно от мысли, что она сейчас избавится от ребенка, сковывающего её по рукам и ногам. Убить ребенка, а потом спать, спать, спать.
Смеясь, подмигивая и грозя зеленому пятну пальцами, Варька подкрадывается к колыбели и наклоняется к ребенку. Задушив его, она быстро ложится на пол, смеётся от радости, что ей можно спать, и через минуту спит уже крепко, как мёртвая».
Враг, мешающий жить. Сон – это жизнь, таинственная, до сих пор непонятная и страстно влекущая в свои объятья. Неодолимо это желание закрыть глаза, забыться, отключиться от всего на свете и заснуть.
Зачем нужен сон
Сон для человека является тем же самым, что завод для часов.
Артур Шопенгауэр, немецкий философ.
Всем живым существам необходим сон, нет таких, которые бы не спали. И каждая сущность приспосабливается спать в зависимости от жизненных условий. Многие животные спят лежа, при этом жирафу очень трудно и долго вставать, разгибая длинные ноги. Африканский слон спит стоя, старому слону от этого трудно держать на весу голову с тяжёлыми бивнями, он старается положить их на толстые сучья или на термитник.