Сонеты 4, 24, 47 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда
Шрифт:
«Thou that art now the world's fresh ornament,
And only herald to the gaudy spring» (1, 8-9).
«Ты, будто мастерство ныне, узор свежий мира (появясь),
И лишь, герольд огласивший приход аляпистой весны» (1, 8-9).
Итак, шаг за шагом раскрылась причина утверждения критиков об «непонятной запутанности» текстов сонетов, а также полностью развенчан миф об «непонятных» сонетах Шекспира, придуманный критиками для оправдания своей творческой недееспособности осмысленном понимании сонетов Шекспира. И с полным правом могу возвестить
Хочу подчеркнуть важную особенность риторического построения сонета 4, на которую не обратили внимание некоторые критиков проигнорировав знаки пунктуации Quarto 1609, но несмотря на первое четверостишие, где повествующий обратился к юноше от первого лица на «ты», тогда как во втором четверостишии и первых двух строках третьего бард обратился от первого лица на «ты» к «персонализированной» природе в ярко выраженной ультимативной форме.
Сонет 4 начинается с риторического вопроса, обращённого к юноше.
«Unthrifty loveliness, why dost thou spend
Upon thyself thy beauty's legacy?» (4, 1-2).
«Небережливое очарованье, почему ты растрачиваешь (зря)
При себе твоей красоты наследством (от весны)?» (4, 1-2).
В строках 1-2, повествующий при помощи риторического вопроса как бы озадачивает «молодому человеку» для обоснования следующим шагом нарратива по текущей теме «продолжения рода: «Небережливое очарованье, почему ты растрачиваешь (зря) при себе твоей красоты наследством (от весны)?». Конечная цезура строки 1 мной заполнена словом наречием в скобках «зря», которое установило рифму строки.
Хочу обратить особое внимание читателя на смысловую стилистику заполнения конечной цезуры строки 2 в сонете 4, где она была выполнена при помощи слова в скобках «весны», следуя правилам грамматики правильного при построении предложения на русском языке. Заполнение конечной цезуры в строке 2 сонета 4 существительным с предлогом, словом в скобках «от весны», не случайно, являясь одновременно литературным приёмом «аллюзия», который проводя параллели с выразительным литературным образом «gaudy spring», «аляпистой весны» через прямую ссылку на строки 9-10 сонета 1: «Thou that art now the world's fresh ornament, and only herald to the gaudy spring», «Ты, будто мастерство ныне, узор свежий мира (появясь), и лишь, герольд огласивший приход аляпистой весны».
Безусловно от применённой при переводе на русский с помощью «аллюзии» на строки 9-10 сонета 1, содержание сонета 4 оказалось только в выигрыше. Но главное, была полностью сохранена изначальная идея авторского замысла по использованию литературного образа «hower», «Хоры» или «хорай», согласно первоначальному замыслу, автора сонетов на сюжет древнегреческого мифа по Гомеру.
В целях закрепления риторического вопроса в строках 1-2, автор в качестве сопутствующего приёма применил риторический язык притчи, который являлся, также как и «антитеза его излюбленным приёмом, судя по содержанию сонетов, уже переведённых на русский.
«Nature's bequest gives nothing, but doth lend,
And being frank, she lends to those are free» (4, 3-4).
«Природы
И будучи откровенной с теми, кто свободен она даёт взаймы» (4, 3-4).
В строках 3-4, повествующий раскрыл «тайные знания» масонов по традиции применяя язык притчи, но при этом он имел ввиду образ «персонализированной» природы: «Природы наследством ничего не даётся, но одалживается, и будучи откровенной с теми, кто свободен она даёт взаймы». Таким образом, дал определение временным рамкам природы, характеризующиеся своей кратковременностью. Подстрочник строки 4 сонета 4 с фразой: «и будучи откровенной с теми, кто свободен…» даёт ссылку на «сакральные знания» тайной доктрины ордена тамплиеров. Хотя, этот факт не вызывает удивления, если фокус внимания переместить к уже переведённому на русский сонету 77, там читатель может увидеть, также ссылку на доктрину ордена тамплиеров.
Впрочем, рассматривая риторическую модель строк 3-4, можно заключить, что автор использовал литературный приём «паттерн», показавший его широчайшие познания в естествознании.
В связи с запутанной и чаще рознящей риторикой современных критиков в оценке к кому обращены строки второго четверостишия, предлагая читателю акцентировать своё внимание при прочтении строк 5-8 на дирекции риторического обращения автора сонета 4, и особенно знаков пунктуации в окончаниях строк. Для удобства понимания в общем контексте сонета 4 строки 5-8, следует рассматривать вместе.
«Then, beauteous niggard, why dost thou abuse
The bounteous largess given thee to give?
Profitless usurer, why dost thou use
So great a sum of sums, yet canst not live?» (4, 5-8).
«Тогда, прекрасная скупердяйка, зачем оскорбляешь ты
Изобильной щедростью, дарованной тебе, чтобы раздавать?
Бесполезная ростовщица, отчего ты не пользуешься (оной)
Столь великой суммой от сумм, всё же наживать права, не имея?» (4, 5-8).
Характерным приёмом строк 5-8, повествующий в подчёркнуто ультимативной форме обратился непосредственно к природе с двумя риторическими вопросами. К величайшему сожалению, некоторые критики ошибочно сочли, что риторические вопросы автора сонета были обращены не к природе, а юноше, адресату сонетов. Дело в том, что подобные обвинения в ростовщичестве одного аристократа к другому в «елизаветинскую» эпоху прозвучали бы, как оскорбление личного достоинства, вследствие чего, привести к требованию непромедлительной «сатисфакции» и дуэли, это — во-первых.
Во-вторых, сравнивая с подобным литературными образами пьесы Шекспира «Мера за меру» акт 1, сцена 1, мы можем обнаружить, что там есть упоминание природы, которая «подобно бережливой богине» «себе снискала славу кредитора», то есть — ростовщицы:
— Confer
________________
________________
Original text by William Shakespeare «Measure for Measure» Act I, Scene I, line 37—41
This text is distributed for nonprofit and educational use only.