Сонька Золотая Ручка. История любви и предательств королевы воров
Шрифт:
— Ничего подобного, ваше высокородие, в своих поселках я не заметил.
— А бежавших во главе с Сонькой Золотой Ручкой вы заметили?
— Мною был направлен вам соответствующий рапорт.
— И что из этого?.. Вы беглецов задержали, поймали? Вы искали их?
— Так точно.
— И где они? Растворились? В воду канули?
— Для меня это также полная загадка, ваше высокородие.
— Не знаю, как для вас, а для меня загадка с возможной вполне неожиданной разгадкой!
— Что вы имеете в виду?
— Узнаете!
— Я
— Напишите. Непременно напишите. Но вначале будет произведено служебное расследование, а уж потом станем решать вашу судьбу.
— Можете решить ее немедленно.
— Нет уж! — Игорь Семенович приблизился к поручику почти вплотную. — Нет… Амурные приключения у вас с дочкой воровки были?.. Были! Беременность у нее от этих приключений наблюдалась? Наблюдалась! Исчезновение в момент сразу троих каторжан случилось? Случилось! И вы полагаете, что все это случайность? И вы, господин поручик, как говорится, ни ухом ни рылом? Не верю. И не только я не верю, но все почитаемые здесь господа.
Никита Глебович стоял бледный и напряженный. Спросил тихо, четко:
— Я могу идти, ваше высокородие?
— Можете! И готовьтесь к самым душевным беседам, голубчик!
Гончаров резко развернулся и быстро покинул кабинет.
Потапов уже который час сидел в пролетке напротив дома Брянских. Скучал возле калитки привратник, бегали служивые люди через двор к дворницкой и обратно, ждала кого-то карета.
Наконец следователь увидел, как из дома вышла в сопровождении дворецкого княжна Анастасия. Слуга помог ей сесть в карету, и экипаж тронулся со двора.
Потапов выждал еще какое-то время, покинул пролетку, бросив извозчику:
— Жди здесь.
Подошел к калитке, махнул ленивому и расслабленному Илье.
— Подойди.
Тот подошел.
— Чего изволите?
— Госпожа дома?
— Только что уехавши.
— И когда будет?
— Мне не доложено.
— А в доме кто остался?
— Разный народ. Но главный из них дворецкий.
— Кликни.
— По какой надобности, господин?
Потапов достал жетон, показал Илье.
— Сыскная полиция.
От неожиданности тот даже перекрестился, кивнул.
— Сей момент.
Привратник бегом заспешил к дому.
Вскоре Илья уже шагал обратно к воротам, ведя за собой бесстрастного дворецкого Филиппа.
— Слушаю вас, господин, — почтительно склонил тот голову.
— Уголовный сыск.
— Илья мне доложил. Чего изволите?
— Надобно побеседовать.
— Княжны дома нет, а более никто вам на вопросы ответить не сможет.
— А ты, любезный?
— Я всего лишь нанятый человек и вряд ли смогу оказаться вам полезным.
— А ты вели открыть калитку, вот мы с тобой и погутарим.
Филипп
Они пересекли двор, дворецкий предупредительно смахнул возможную пыль со скамейки, указал на нее гостю, после чего присел сам.
— Слушаю вас, господин.
— Как тебя?
— Филипп.
— Ты, Филипп, понял, из какого я ведомства?
— Разумеется. Предупрежу, однако, что в доме я человек новый и ничего особенного поведать вам не смогу.
— Поглядим, — Георгий Петрович огляделся и поинтересовался: — А госпожа Бессмертная в доме?
— Актриса?
— Бывшая.
— Мне известно о ее истории, — кивнул дворецкий. — Но ее в доме нет.
— Где же она?
— Мне это неведомо.
— Как так?.. ТЫ ведь обязан все видеть, все здесь замечать.
— Обязан. Но в этот раз я даже не заметил, как они исчезли.
— Исчезли? Что значит — исчезли?
— Утром проснувшись, ни княжна, ни я в доме их не обнаружили.
Потапов недоуменно смотрел на него.
— Ничего не понимаю. Госпожа бывшая артистка ведь живет здесь. Верно?
— Жила. А пять дней исчезнувши.
— Куда?
— Мне это неведомо. Да и княжна также пребывает в полном недоумении и расстройстве.
— Ночью, что ли, сбежала?
— Именно так. Вместе с прислугой. Иначе днем я бы определенно их заметил. Да и Илья все время возле ворот.
Потапов откинулся на спинку скамейки.
— В полицию заявляли?
— Никак нет. Княжна не велели. У них и без того душа неспокойна, а если примешать сюда полицию, то вообще хоть из дома самой беги.
Следователь помолчал, пытаясь осознать услышанное, вытер вспотевший лоб.
— А сам что можешь про госпожу Бессмертную сказать?
— Бог их знает… Странные они были какие-то. Может, и хорошо, что их более в доме нет. Легче как-то стало, светлее.
— Почему?
— Сказал же — странные. Ни с кем не разговаривали, почти не улыбались, и все время меняли внешность. Причем до такой степени, что подчас я принимал их за постороннюю даму.
— В одежде, что ли, меняла?
— Не только. То, бывало, кисею на лицо бросят. А то такие волосы накрутят да еще очочки на нос нацепят, ни дать ни взять — артистка.
— Княжна подозревала о чем-то?
— Ни о чем не подозревали. А в чем можно подозревать, ежели человек все время молчит либо пьянствует в своей комнате.
— Госпожа Бессмертная пьянствовала?! — искренне удивился Потапов.
— Подчас крепко. Особенно было жаль ее прислуги.
— Как зовут прислугу?
— Катериной.
— А госпожа твоя что же на пьянство?
— Княжна ее осуждала. Подчас даже до скандала.
— Может, поэтому артистка сбежала?
— Может, и поэтому. Может, захотелось какой-то другой жизни.