Сонька. Конец легенды
Шрифт:
— У меня к господину графу дело.
— Какое еще дело? — привратник подошел поближе.
— Письмо.
— От кого?
— Не ведаю. Просто велели передать.
— Кто велел?
— Не могу сказать.
— Не можешь, так и ступай отсюдова!
Глазков потоптался на месте, не зная, что предпринять, и тут со двора вышел дворецкий, направился к калитке.
— Зачем обижаешь несчастного, дурак? — прикрикнул он на привратника. Поманил Илью, через решетку подал копейку. —
— У меня письмо к графу, — произнес тот. — К графу Константину.
— А ты откель графа знаешь, милок?
— Не знаю, ваша милость. Но письмо передать велели.
— Давай-ка его сюда, я передам.
— Не положено. Могу лишь ему лично в руки.
Дворецкий потоптался в нерешительности.
— От кого письмо?
Глазков быстро огляделся, прошептал:
— Из театра.
— Из театра?.. Так какой же там может быть секрет?
— От барышни. Зазнобы графа.
— А ты что ж, в театр даже вхож?
— Товарищ мой… швейцаром там служит. Через них письмо и передали.
— Открой, — велел дворецкий привратнику и, когда тот открыл калитку, кивнул визитеру: — Проходи, милок.
Они вдвоем пересекли двор, дворецкий показал Глазкову на скамейку, сам направился в дом.
Илья присел на краешек скамьи, вертел головой по сторонам, наблюдая большое пространство двора, пока не увидел, что к нему направляется сам граф Константин.
Глазков сразу признал его, приподнялся, снял фуражку с головы.
— Здравия желаю, ваше благородие.
— Здравствуй, — кивнул тот и крайне сухо спросил: — Что за письмо? От кого?
— Прочитаете, ваше благородие, сами поймете.
Константин развернул листок, пробежал глазами написанное:
«ГАВРИЛА ЕМЕЛЬЯНОВИЧ НАСТОЯТЕЛЬНО ТРЕБУЕТ СЛЕЖКИ ЗА ВАМИ И ЗА МАДЕМУАЗЕЛЬ БЕССМЕРТНОЙ. БУДЬТЕ КРАЙНЕ ОСМОТРИТЕЛЬНЫ».
Сел на скамейку, недоверчиво посмотрел на визитера:
— Кто прислал?
— Господин швейцар из театра.
— И что я должен делать?
— Полагаю, предупредить мадемуазель об опасности.
— Она предупреждена. Многократно! — граф внимательно посмотрел на прапорщика. — Что-то лицо ваше мне весьма знакомо.
Илья улыбнулся:
— Я вас видел неоднократно, граф. К примеру, на благотворительном вечере в госпитале. Мне мадемуазель тогда вручила образ Богоматери. Он до сих пор со мной, — полез под сорочку, показал образ на цепочке. — Вспомнили?
— Похоже, что да.
— Затем я служил в Крестах и помог матери мадемуазель… госпоже Соньке… бежать.
— Ах, так это о вас писали, что вы едва не сгорели заживо?
— Обо мне.
— И как же вам удалось выжить?
— Возможно, помог образ,
Константин помолчал, прикидывая что-то, удовлетворенно хмыкнул:
— Очень хорошо, что вы объявились, сударь. Я дам адрес госпожи Бессмертной, покажете ей эту записку, а от меня передадите, чтобы учла, что в записке написано. — Граф вынул из портмоне пять рублей, сунул визитеру. — На извозчика.
Высадка с парохода была назначена далеко за полночь.
Тройка каторжан, держа котомки в руках, в сопровождении старшего помощника Ильичева прошла по длинному и узкому коридору нижнего трюмного отделения, по обеим сторонам которого грохотали машины, насосы, шестерни, поднялась по трапу на небольшую площадку почти у самой кормы. Здесь беглецы увидели три мужские фигуры, одна из которых двинулась в их сторону.
Это был капитан судна Валерий Петрович.
Он небрежно козырнул, громко, чтобы перекричать шум, сообщил Михелю:
— Людей на весла не дам! Сами будете добираться.
Тот понятливо кивнул, напряг голос:
— Сколько до берега?
— Пять миль!
— По времени сколько добираться?
— Волна вроде небольшая, значит, часа два-три.
— А как ориентироваться?
— Видите огоньки?.. Это берег. Ну и компас на всякий случай. — Капитан повернулся к старшему помощнику. — Разъясни людям, а я пошел к себе.
Валерий Петрович снова небрежно козырнул и зашагал по грохочущему коридору в обратном направлении.
Ильичев достал из кармана куртки компас, передал его почему-то Соньке:
— Держаться нужно на северо-восток!.. Хотя огни на берегу — лучший ориентир.
— А если нас отнесет куда-то в сторону? — спросила воровка.
— Значит, дольше будете добираться до Одессы. На перекладных!
— Чего делать, когда опустимся на воду? — прокричал Михель.
— Смотрите, чтоб не затащило под винт!.. Сильнее отталкивайтесь веслами от борта! Иначе шлюпку завертит, и тогда конец! — объяснил старпом, двинулся к двум поджидающим матросам, махнул им. — Готовь шлюпку!
Те стали крутить лебедку, шлюпка отделилась от борта и опустилась на палубу.
— Все, с богом! — невесело усмехнулся Сергей Сергеевич, затем напомнил: — Когда будете на воде, не забудьте отцепить трос лебедки!
— Постараемся, — нервно отмахнулся Михель и, не попрощавшись, первым двинулся к шлюпке.
— Спасибо вам. — Михелина коснулась рукава куртки Ильичева. — Мы вас не забудем!
— Забудете, — отмахнулся тот. — А вот если возникнут проблемы в Одессе, тогда определенно вспомните!