СОНМ
Шрифт:
Почти полностью закопавшись в потолок туннеля притаился некрупный паук, без даруемых бонусов к восприятию, меня бы вполне могли накачать ядом. Всё тело паука покрывали узоры, складывающие в очертание символа Л`лос - черепа с четырьмя парами лап. Эта погонь наверняка пробила бы доспех, как это уже однажды было с измененным. Удар шестопера размазал тварь, но стоило каплям яда смешанного с ошметками тельца попасть на туманный доспех, как послышалось шипение, и он начал буквально таять. Благо эффект продлился недолго.
Дальше двигался вдвое осторожнее, очень уж впечатлили зеленый лужицы яда, разъедающие всё что находилось рядом. Вплоть до крупной норы, сердца этих
Ровно в центре вниз голой висел умирающий дроу прочно связанный паутиной, а рядом стояло отродье Л`лос. Мерзкая тварь с туловищем невероятной красавицы и восьмью уродливыми мохнатыми лапами.
Прекрасная, абсолютно белая кожа с запутанным узором тьмы превращало обнажённое туловище в произведение искусство – прекрасное и нереальное. Весьма аккуратная и аппетитная грудь, идеальные хоть и несколько острые черты лица, всё это притягивало бы взгляд любого мужика, но глаза наполненные нечеловеческое злобой и что куда больше бросалось в глаза паучьи лапы, превращали существо напротив в нечто отвратное.
– Его душа, наша, пёс многоликого. Проваливай отсюда. – Голос буквально сочился ядом, презрением и ненавистью. Тратить время на разговоры не было ни малейшего желания, так что призвал очередную тварь из иного плана и крепче взял шестопер.
– Ещё несколько секунд здесь, и ты окажешься в окружении. Отдашь добровольно и тогда, сможешь уйти, звезда оставит тебя на время в покое. Станешь упрямиться и даже в случае победы – проиграешь. Ты же не думаешь червь, что твой господин заступиться за жалкого послушника? А если подохнешь, то разделишь судьба этого неудачника. – Пока тварь говорила, тело эльфа облепил живой ковер маленьких паучков. Сотни созданий жрали его, залезали в уши, нос, рот и кусали, раздирая плоть и щедро одаривая чудовищной болью. Зал наполнил дикий хрип дроу, а восьмилапая сука довольно скалилась, наслаждаясь моментом.
Возможно долбанутая баба и не лгала, что, учитывая славу тёмных маловероятно, но в любом случае уйти я не смогу даже если очень захочу. Малая толика внимание моего Покровителя обращена сейчас именно сюда. Десятки глаз пока ещё невидимые для жрицы открылись за её спиной и взирали на нас, вызывая едва ощутимой отголосок ужаса, что сковал меня впервые. В голове же медленно исчезали мои мысли, уступая место всепоглощающей ярости и злобе древнего существа.
Вперед ведомый злым безумием рванул по прямой, желая быстрее размазать тварь и закончить бой единственным ударом, усиленным навыком. Расплата за самонадеянность наступила мгновенно. Паучиха оказалась быстрой, настолько, что я не сумел увернуться от удара лапой. Защита справилась, но следом прилетела абсолютно черная стрела слетела. Не заметив броню магия буквально прошила тела, одаривая волнами боли. На несколько мгновений меня аж парализовало, а тварь тем временем колдовала уже что-то новое. Зато встряска хорошо прочистила мозги и отголоски гнева Многоликого перестали застилать глаза.
Демоническая псина всё это время выжидающая момент для атаки решила воспользоваться ситуацией и прыгнула к жрице, целясь в глотку. Безуспешно, но зато послужила живым щитом и дала время полностью оправиться, обуздать инородную злобу, да вновь пойти в атаку.
Несмотря на крупный размер, лапы оказались удивительно хрупкими и с них я теперь начал. Первый же удар сломал конечность, не сильно замедлив, но добавив врагу осторожности. Я же старался двигаться так, чтобы времени колдовать и целиться у твари не было.
Несколько десятков секунд странной пляски между лап и
Вот только вместо мгновенно пробуждение и высвобождение из этого странного состояния, меня начало словно бы затаскивать в темно-зеленую воронку, появившуюся на месте последовательницы Ткачихи. Понимая, что ничего хорошего меня там не ждёт я держался сколько мог, но вырваться оказалось невозможно. Несколько мгновений и меня затягивает в эпицентр воронки. Пара десятков секунд абсолютной пустоты показались вечностью, а после меня выплюнуло в каменном зале.
Освещаемые зеленоватым пламенем стены, покрыты удивительно переданной в камне вязью паутины. Повсюду символ Паучихи, а барельефы рассказывают о быте народов, попавших во власть к Великой Матери. По периметру же стоят грозные, уродливые, а порой и омерзительные статуи разных созданий. Но всех их объединяет одно, насекомоподобные тела или частичное слияние с ними. А многочисленные бусинки глаз устремлены в центр, где находиться Ткачиха.
Сила, исходящая из всего лишь статуи, хранящей в себе энергетику темной богини, надавила с такой мощью, что на ногах смог устоять с огромным трудом. Что-то подсказывало, стоит сейчас склонить колени перед ней и меня ждут огромные проблемы.
Тяжесть и боль разливались по телу заставляя медленно, сантиметр за сантиметром пригибаться к каменному полу. А безжизненный камень ожил, верные последователи Л`лос словно ожили и медленно подходили всё ближе. Секунды растягивались в минуты, а я с каждым мгновением всё хуже понимал, что происходит вокруг, но стоял.
Осталась лишь цель и всё усиливающаяся инородная, чужая злоба, поддерживающая, дарующая надежду. Когда сознание начало меркнуть, а в голове зазвучал манящий и при этом пугающий шепот Ткачихи, давление изменилось. В Храме появился кто-то ещё.
Казалось, что всё вокруг чистая энергия, бушующая от встречи двух противоположных сил. Стоило огромного труда уцепиться хотя бы за краешек сознания, не давая растворить себя в бесконечной силе. В какой-то момент я услышал как обычно угрюмый голос отца, давно забытую, такую ласковую речь матери и одобряющие слова родни и единственного настоящего друга. Если это конец, то умирать совсем не страшно.
Глава 19. Часть 1.
Переход из состояния слияния с энергией в своё обычное произошел столь резко и быстро, что мне потребовалось несколько десятков секунд, дабы вновь начать хотя бы относительно адекватно воспринимать мир. Выныривать из места единения с родными и близкими обратно в мир полный злобы, тьмы и боли не хотелось, но и выбора не было. Успею, никто не живет вечно.
Стряхивая апатию и меланхолию, я поднялся с обжигающе холодного пола в зале, где бывал уже не раз. Тюремный коридор, место, где были заточены собственные страхи и кошмары, неизменно оканчивался вот здесь, в самом большом и единственном не пустующем сейчас зале.
Покровитель стоял передо мной, приняв один из своих бесчисленных обликов. Золото и камни, всё те же колдовские символы, пылающие от силы, но на этот раз у Чёрного Фараона было лицо. Вытянутое, с неприятными чертами, щеками покрытыми колдовской вязью и губами, казавшимися черными на фоне нездоровой бледности. Подобный облик не мог принадлежать человеку, но, всё-таки, был куда ближе к нам, чем всё, что я видел раньше.