Соннасарнова. Элит
Шрифт:
Фиолетовой тьмой ненависть, гнев и боль вырвались на свободу. И последнее, что запомнил Тейн, было безграничное изумление в глазах мертвых богов…
Алкайдэ содрогнулся, лежа на кровати и чуть не застонал от рези в растревоженной ране.
Воспоминания кончились. С тех пор, как он вырвался из мира Нави, не произошло ничего значительного… Он скрывался, убивал, ничего не желал… А потом он открыл для себя мир человеческого искусства. Но и он приелся ему…
Повелитель теней нежно посмотрел на Фиру, доверчиво лежащего в его объятиях.
Уже много тысяч
***
Мойзес ощутил легкий аромат парфюма «Священные слезы Фив». Он медленно обвел взглядом комнату, не понимая, где находится. Шкаф с дорогими костюмами, трости, шляпы, флакон духов перед зеркалом. Мойзес заглянул в зеркало и оторопело отступил на несколько шагов. Из зеркала на старика смотрел респектабельный старый джентльмен, седые волосы которого были стильно зачесаны назад. Он был в дорогом сером костюме, явно не по карману старому хранителю чужой коллекции. Мойзес поднял к глазам трясущиеся руки. Дорогие золотые часы на левом запястье, бриллиантовые запонки. И аромат мирры.
Будь Мойзес лучше образован, он бы подумал о возможном раздвоении личности. Но подобное не могло прийти в его старческую голову. Уж кто-кто, а он бы знал, если б был богатым коллекционером. Нет, подобная мысль даже не посетила его голову. Его взгляд упал на дверь. На обратную сторону двери, за которую ему было запрещено заходить.
Трясущимися руками старик сорвал с запястья дорогие часы. Он выскочил за дверь и сел, обхватив себя руками, на свой излюбленный старинный диван. Хозяин, которому он верно служит, скоро придет. Он скоро придет, и все ему объяснит.
***
Темно. И спокойно. Комок где-то в груди, черные червячки тревоги и самоконтроля, держащие в напряжении все его тело, казалось, рассосались, растекаясь по венам. Цепкие крючки чужих сознаний, где-то внутри его головы, точь в отдельной комнате, навсегда под контролем, нитями управления, словно натянутыми острыми струнами скрипки, режущие пальцы, сейчас растворились в крови. Ненадолго, всего на несколько часов, прежде чем он заставит себя вновь собрать их все. Но так… свободно. Будто минута отдыха за долгие годы.
Фира нехотя открыл глаза. Он знал, стоит их открыть — все проблемы снова навалятся, он тянул до последнего, слушая мерное дыхание повелителя теней рядом с собой. Но закрытыми глазами от тревог не спастись. А промедлив, можно проиграть.
Фира открыл глаза, аккуратно выскользнул из рук Алкайдэ, стараясь не потревожить его хрупкий сон, и спустился вниз на кухню.
Он сидел за кухонным столом, глядел в чашку с кофе так, будто проклинает в ней все крупинки дробленых кофейных зерен, каждую по отдельности и все вместе. Весь вид его был таким подавленным, злым и недовольным, что зашедшему на кухню Кире показалось, что он воочию различает нависшую над его братом грозовую тучу. Расслабленное состояние Фиры прошло, а вот проблемы остались, и только прибавились из-за того, что он позволил себе потерять контроль, поэтому сейчас он себя просто ненавидел.
— Как
— Я сказал, что найду его, — произнес Фира, оторвав взгляд от проклинаемых кофеинок.
— Не из-за этого расстроен? Тогда что же? Повелитель теней вроде бы жив, за это печалиться нечего.
Фира его проигнорировал. Но Кира не собирался так просто уходить.
— Ты в курсе, он назвал тебя его другом. Крайне наивно, не так ли? Мне его даже жаль.
— Я действительно его друг, — Фира произнес это, почти не запнувшись.
— Дааа? — наигранно восхитился Кира. — Да ты хоть значение этого слова знаешь?
— Сказал же, он мой друг! — разозлился Фира.
— Друг? — прищурившись, переспросил его брат. — Правда друг? И ты никогда не опутывал его своими красными нитями? Ни разу?
— Я… — Фира запнулся, — опутывал.
Кира победно улыбнулся.
— Так я и думал, — произнес он.
— Это было всего лишь на пару часов!
— Ты опутал его своими нитями, на два часа соединив сознания. Ты же лучше меня знаешь, что из-за этого бывает.
Фира раздраженно посмотрел на него.
— Ты окутал его своими нитями, и часть твоих крючков все еще в нем, навсегда соединяя вас. Практически незаметно, эфемерная связь, но ведь именно так ты действуешь. Все, кого ты когда-либо опутывал, все они — здесь, — Кира ткнул пальцем в голову Фиры, отклоняя ее в сторону.
Тот взбешенно тряхнул головой, сбивая его палец.
— А ты, словно эмпат, чувствуешь человека куда лучше после того, как обовьешь его нитями. И эта связь тоже не исчезает целиком. Так как ты можешь быть уверен? Друууууг? — протянул Кира. — Да бедный, наивный повелитель теней всего лишь принимает за дружбу то, что ею никогда не являлось.
— Я опутывал своими нитями многих людей, — произнес Фира. — Да, пусть так, я до сих пор чувствую крючки этой связи между нами, но никто из них не стал дружен со мной из-за этого.
— Ага! — весело подтвердил Кира. — Людей! А как такое влияет на другие виды? Ты же не знаешь.
— Да какая тебе разница?! — разозлился Фира. — Что тебе до того, что кто-то назвал меня другом?
— Да потому что это невозможно. — Лицо Киры стало серьезным и жестким. — Меня просто раздражает то, какие игры ты ведешь. Сколько можно? Твоя игра становится все изощреннее. Ты никогда не остановишься? Друууужба, — протянул он кислотно. — Противно слышать.
Лицо Фира не переменилось. Оно застыло, и прекратило что-либо выражать.
— Ты ничего обо мне не знаешь, — произнес он, но малюсенькую частичку сомнения его брат посеять все же смог.
И тот понял это, и, выходя из кухни, самодовольно усмехался.
***
«Айса! Айса! Айса!» — слезы застилали глаза, богиня Верданди поняла, что не может вести машину практически наощупь. Остановившись возле обочины, она открыла дверь, нетвердо выбралась наружу, точно была пьяна.
Она, шатаясь, медленно брела по многолюдному проспекту Суюди. «Айса!»