Сонное царство
Шрифт:
А когда наконец впереди показались городские ворота, даже Лена удивленно открыла рот. Ворота города были украшены цветами, лентами и задрапированы тканями, охраны перед входом значительно прибавилось. Все охранники были так же жарко одеты, как и обычно, но каждого из ник украшала лента зеленого цвета. Сама одежда была красновато-коричневой. И самих охранников было не двое, а десять. Они стояли строем в два ряда, и все посетители ярмарки проходили через этот строй.
Людей было настолько много, что Лена невольно вспомнила часы пик в метро. Все были нарядными, яркими и пестрыми. Многие люди тащили тяжелые корзины, волокли мешки, тянули за собой упирающихся животных. Вокруг носились, играя в салочки, маленькие дети. Лена в очередной раз
Но дети-детьми, а ей нужно было сосредоточиться. Впереди была ярмарка, впереди было задание.
Интересно все же, как выглядит этот отвратительный Мустафа. Лена почему-то была уверена, что он очень противный. Наверняка, низенький, толстый и с бородавками.
На рыночной площади Саид прошел к большому деревянному прилавку с навесом вместо крыши, рядом с которым сидел бродяга Али. Старик выбрал себе место на солнцепеке. Он снял и поставил перед собой тюбетейку, куда собирал милостыню. Лена с трудом могла себе представить этого немощного и убогого старика главой сопротивления, но судя по тому, что рассказывал о нем Саид, этот человек был недюжинного ума и мастерски умел притворяться.
Место, отданное на ярмарке Саиду, было удачным. Из этого Лене сразу стало понятно, что её названный отец пользовался ранее большим уважением. И это подтверждалось тем, что многие из прохожих кивали и здоровались с ним, в знак почтения склоняя головы. Лена представила себе, как обидно должно быть Саиду потерять свое положение, богатства, а в особенности, своих детей, наследников. Сколько горечи и подспудной злобы должно быть носит в себе этот бедный мужчина.
Саид, Айше и Лена разгрузили свои товары и выставили их на деревянный прилавок. Одеялами они застелили скамью, а одним одеялом завесили заднюю часть прилавка от солнца, чтобы Амиля могла там отдохнуть от жары.
А торговля уже шла вовсю. Отовсюду слышались бойкие крики зазывал, предлагающих свои пряности, сладости, овощи, зелень, ткани и домашних животных, кур и яйца, масло, творог, сметану. Разнообразие товаров, выставленных на городской площади потрясало. Здесь можно было найти, наверное, все, что производили и выращивали в городе и ближайших поселениях.
Лена тихо шепнула своим, что хочет осмотреться, закрыла лицо и пошла вдоль рядов, успев увернуться от возмущенной Айше, которая хотела, чтобы ее дочь вернулась и села рядом с родителями, как и полагается благочестивой девушке. Лена прекрасно понимала, что для осуществления плана сопротивления находиться за прилавком ей не нужно. Понимал это и Саид. Он жестом остановил Айше, и Лена очутилась в самой гуще базара.
Это было так необычно. Животные, люди, запахи, крики, цвета, – все смешалось вдруг. Лена радостно засмеялась и пошла вдоль рядов. Она с наслаждением трогала толстые кружева, осматривала яркие, переливающиеся на солнце ткани, пробовала персики, халву и медовые орешки, гладила розовые носики новорожденных ослят.
Рядом вдруг заиграла веселая музыка и нарядные люди, видимо, какие-то местные артисты, которые веселили публику, пустились в пляс. Танец этот был очень веселым и потешным. Лена захлопала в ладоши вместе с остальными, совсем забыв, зачем она находится на этом базаре, как вдруг раздался громкий протяжный звук трубы.
Лена быстро обернулась и увидела двух глашатаев с длинными трубами, которые надували щеки, стараясь приветствовать процессию, медленно шествующую по главной улице прямо к рыночной площади. По всей видимости, это и был султан с сыном и слугами. У большой каменной стены трехэтажного дома, расположенной как раз напротив прилавка Саида, был устроен деревянный помост, покрытый красными коврами. На помосте находились большие мягкие пуфы, низкий стол, покрытый голубой тканью, весь помост был украшен цветами из бумаги, живыми растениями, которые уже немного пожухли от жары, и задрапирован тканями. Процессия султана, со всех сторон окруженная охраной,
Лена подумала, что султан должен бы опасаться вот так открыто появляться в народе, учитывая то, что многие приверженцы старой власти его сильно ненавидят. Что помешает кому-нибудь метнуть издалека нож, который может оборвать жизнь Аликбая?
Лена поделилась своими сомнениями с Саидом еще накануне. Саид ответил, что это старая традиция, которую чтит народ. Султан своим солцеподобным ликом (в этом месте Саид сплюнул) должен открыть первую ярмарку года, чтобы принести удачу торговому люду. Если Аликбай этого не сделает, то будет бунт. И султану это отлично известно. Потом, Аликбай уверен, что уничтожил все сопротивление. И охрана, конечно, осмотрела все вокруг, весь город обыскали. Стража перед воротами никого подозрительного не пустит. Охрана процессии султана хорошо натренирована и закроет султана собой в случае чего. А сам султан и его сын под одеждой защищены стальными пластинами, которые не пробить обычным ножом или звездочкой. Попасть нужно прямо в голову, что не так-то просто из-за колышащихся тканей, развешенных на помосте. Эти ткани служат не для украшения, а для защиты. Они должны мешать предполагаемым врагам хорошо прицелиться.
Али, конечно, готовил и покушение на султана и его сына. Но это покушение было сложно осуществить, поэтому основные надежды он возлагал на трех учениц Абдуллы.
Лена спросила еще, зачем тогда заставлять Айгюль соблазнять принца пирожками. Очевидно же, что никто не пропустит девушку к принцу и султану. Саид ответил, что у султана есть человек, который пробует всю еду на наличие ядов перед тем, как эта еда попадет на стол к правителю. А пирожки с мясом – это, по слухам, давняя слабость Мустафы, который может тарелками поедать это лакомство.
Лена смотрела на процессию во все глаза, пытаясь увидеть султана и его сына. Она пробиралась все ближе и ближе к помосту, но никак не могла найти свободное место с хорошим обзором. Лена огляделась вокруг и увидела, что недалеко от лавки Саида есть маленький пенек, на котором скачут ребятишки – залезают на него и спрыгивают вниз. Лена подошла к ним, попросила их подвинуться и залезла на пенек. Отсюда было прекрасно видно помост султана.
Аликбай сидел на пуфике, расположенном справа. Вокруг него колыхались висящие на деревянных перекладинах ткани. Минуту приглядываясь, Лена смогла рассмотреть его лицо, немного скрытое белой с золотом чалмой. Султан был толстым, с масляными губами, с белыми усами и бородой. Он чем-то напоминал султана из мультфильма про Алладина, но только выглядел не добродушным толстячком, а хитрым и сальным. Возможно, мнение о нем было частично продиктовано той ненавистью, которую испытывала к султану вся семья Фатимы и которая теперь постепенно захватила и Лену.
Изучив султана, Лена решила, что пришла пора познакомиться и с Мустафой. Было страшно, но она заставила себя повернуть голову и прищурила глаза. Принц смотрел куда-то вправо, поэтому лица его было не видно. Он был выше и стройнее своего отца, это было очевидно несмотря на то, что оба правителя сидели. Одет Мустафа был в темно-красный наряд и немного сливался с одеждой охраны. Только ткань его халата и чалмы выглядела намного дороже и переливалась на солнце.
Секунда – и Мустафа повернулся. Лена с любопытством уставилась на его лицо. Даже издалека было видно, что принц красив. Очень красив. Лицо было смуглым, волосы, видневшиеся из-под чалмы, черными. Усы и борода были совсем короткими, не больше трех миллиметров, и тоже черными. И даже несмотря на свою нелюбовь к растительности на лице, Лена не могла не признать, что Мустафа выглядел великолепно. Вот уж действительно принц.