Сонный Дом

Щерба Наталья

Себе же Фини признавалась, что каждый такой «долгий сон» – это удивительное приключение, которого она всегда ждала с большим нетерпением. Ей словно открывался иной, параллельный мир, где можно творить и фантазировать наяву сколько захочешь.

Кроме того, у Фини была еще одна тайна – Дверь, появляющаяся в каждом ее сне с самого детства.

Иногда это были ворота или калитка, даже полог из ткани, но чаще всего именно дверь. Иногда маленькая, как вход в мышиную нору, или гигантская, до неба; деревянная или железная; ярко-красная, белая, зеленая; новая, свежевыкрашенная или старая и облезлая, в трещинах; тонкая и воздушная, как лесная паутина, или же тяжелая и тугая, как дверь в старинный

погреб. Самой любимой у Фини была деревянная дверь, окрашенная в темно-фиолетовый цвет, с затейливыми серебряными петлями в виде побегов плюща и массивной серебряной ручкой – кленовым листом. Но увы, сколько Фини ни дергала за ручку, эта Дверь всегда была закрыта, словно во сне имелось место, куда нельзя было попасть без особого приглашения. Фини немного побаивалась Двери, будто чувствовала, что за ней таится что-то очень важное, но пока для нее недоступное… Словно это был вход в само сердце, где скрывался главный секрет ее жизни. И поэтому Фини еще больше хотелось разгадать тайну удивительной Двери.

Так Фини и жила своей обычно-необычной жизнью, каждое утро радовалась новому дню, а вечером – новому сну.

Но однажды, когда Фини исполнилось двенадцать лет, она заснула на целых три месяца. Именно в ту ночь ей приснился самый странный и удивительный сон в ее жизни.

Глава 2

Подарок

В густых зарослях травы вилась узкая тропинка. Темно-зеленые, салатовые, серебристо-пепельные травинки были похожи на соцветия диковинных кристаллов, а хрупкие белоснежные цветы – на фей, прилетевших вздремнуть и насладиться острой лесной свежестью.

Фини шла босиком, ощущая прохладу влажной земли, в своем любимом пестром лоскутном сарафане, где каждый лоскут был частью ее старой одежды – платья, джинсов, футболки со смешным оленем и даже полосатого носка. В сегодняшнем сне ее синие волосы почему-то отросли ниже пояса, а некоторые пряди заплелись в мелкие тугие косички. Впрочем, Фини привыкла, что в снах все немного иначе, чем в реальности.

Высокие кряжистые дубы, кряхтя и постанывая, склонялись перед ней, медленно расступались в стороны, вежливо убирая с тропинки толстые узловатые корни и приподнимая ветви, – словно она была хозяйкой этого леса. Где-то в вышине заливисто пели птицы, и, вторя их радостному щебету, молодые деревья таинственно шептались, невольно соприкасаясь кронами. Иногда на пути Фини попадались огромные фантастические цветы – ярко-розовые и блестяще-синие, их плоские серединки с упругими лепестками, похожие на большие праздничные блюда, источали сладкий, тягучий аромат. Они мерно покачивались на высоких и тонких ножках, поворачивая вслед девочке в пестром лоскутном сарафане равнодушные безглазые лица.

Внезапно из кустов выбежал странный человечек и понесся по тропинке. Фини успела разглядеть два огромных ярко-зеленых глаза на крупной лысой голове. Издалека человечек был похож на гигантскую картофелину, подпрыгивающую на коротких ножках с большими ступнями.

Фини тут же устремилась за ним: во-первых, ей стало любопытно, кто это и куда он торопится, а во-вторых, она почти никогда не встречала в снах людей, даже таких чудных, как этот.

Человечек тоже увидел Фини, испуганно пискнул и припустил еще сильнее, постоянно оглядываясь. Это его и сгубило: он не заметил выступающих корней дерева,

и его маленькая ножка застряла прямо между ними.

– Вот ты глупый, – подбегая к нему, укорила Фини. – Погоди, сейчас я освобожу тебя.

Кажется, человечек ей не поверил: он пронзительно заверещал и задергался еще сильнее. Через мгновение Фини увидела причину его страха – большая птица с черными блестящими перьями и мощными когтистыми лапами спикировала прямо на девочку, словно хотела напасть. Но нет – просто приземлилась рядом.

– Уйди с дороги, соннэр, это моя добыча! – прошипела она, повернув к девочке злое женское лицо в обрамлении блестящих черных перьев.

Этот ореол из перьев напомнил Фини какую-то популярную актрису – у той были такая же модная прическа, высокомерное выражение лица и злющий взгляд круглых черных глаз.

Очевидно, приняв молчание Фини за враждебность, птица грозно замахала крыльями и протяжно свистнула – резко и неприятно. Человечек зарыдал и задергался еще сильнее. Не сводя глаз с птицы, Фини присела рядом и ловко высвободила его жесткую, шершавую ступню из-под корня. Почувствовав себя на свободе, человечек сиганул в папоротниковые заросли и даже не поблагодарил.

– Ты выпустила его! – прошипела птица, и лицо ее исказилось яростью.

Она вновь замахала крыльями, но Фини не отступила – в конце концов, это всего лишь сон, и самое страшное, что может случиться, – она проснется.

– Почему ты на него охотишься? – спросила она у птицы. И добавила: – Мне кажется, он не хотел с тобой разговаривать, так что оставь его в покое.

Птица неожиданно послушалась: сложила крылья и уставилась на Фини.

– Если бы не наш давний обет служить соннэрам, даже таким, как ты, – неожиданно проклекотала она, – я давно растерзала бы тебя на куски… На кусочки!!! – И птица разразилась злым, ненормальным хохотом.

– Улетай!!! – велела ей Фини, удивляясь сама себе. – Прочь!

– Еще встретимся, наглая девчонка, – пообещала птица, но взмыла в воздух и, быстро набирая высоту, пропала в небе.

Фини перевела дух. Возможно, только что она избежала серьезной опасности – злая птица ее не тронула. Интересно, что она имела в виду, назвав Фини соннэром? И что хотела от этого маленького бедняги? Иногда сны бывают такими странными…

Тропинка вела дальше, заманчиво поворачивая за огромный дуплистый дуб, и Фини пошла по ней, решив не придавать случившемуся особого значения.

Но вскоре девочке вновь пришлось остановиться – перед глазами что-то засверкало, засеребрилось росинками, распадаясь на узор из тысячи бриллиантовых капель… Да это солнечный луч пробился сквозь кроны деревьев, осветив необычную преграду.

Сотканная из тончайших серебристых нитей, паутина казалась легкой и невесомой, похожей на изящное кружево, – творение искусного ткача-паука. Она свисала с низкой ветки дуба подобно шторе и закрывала проход. Фини подумала, что надо обойти паутину, но тогда пришлось бы лезть напролом через папоротники, а после встречи со злой говорящей птицей не хотелось оказаться в темных зарослях – вдруг и там что-то притаилось?

Фини подошла ближе и увидела, что за серебряной паутиной тропинка выглядела куда более заросшей, словно по ней давно никто не ходил. Возможно, это преграда между двумя снами? Фини охватил азарт. С виду паутина была похожа на легкую занавесь, но стоило тронуть ее пальцем, оказалась холодной, прочной и тяжелой. Она словно застыла, превратившись в лед. Значит, следовало ее растопить.

– Ну что же, приступим, – сказала себе Фини и дотронулась до паутины обеими ладонями.

Она представила, что паутина стала мягкой и струящейся, словно обычная занавеска, и отъехала в сторону. Так и произошло в реальности. Вернее, во сне.