Соня. Улыбка Бога
Шрифт:
– Еще пара недель, и останутся только мелкие шрамы в паре мест. – С нескрываемой гордостью сообщила пациентке.
– Соня, ты не представляешь как…. Как я…
– Только не разводи сырость. Ронни не любит всех этих бабьих слез.
Ворон повернул голову в нашу сторону и одобрительно каркнул. Полагаю, что на самом деле, плевать он хотел на всякие там слезы. Но, руку кормящую, чисто из солидарности, считал нужным поддержать.
– Хорошо. – Девушка быстро вытерла глаза. – Вы долго планируете еще здесь пробыть?
Закончив
– Подумываем, чтобы здесь остаться. – Глаза Яли заискрились неподдельной радостью. – Не дергайся. Нельзя, чтобы мазь попадала на здоровую кожу. Будут пятна.
Стоило мне это произнести, как дверь с грохотом распахнулась.
– Убери ру…
В комнату влетела высокая, с огромной скалкой наперевес женщина, и замерла. Кайли заплакала. Ронни вздыбил перья и растопырил крылья, защищая ребенка. Я, пережившая первый шок, только и смогла спросить:
– Вы кто?
– Мама? Ты здесь откуда?
Глава 4.
Соня
– Стоять на месте!
Команда прозвучала четко, и очень убедительно. Будто в прошлой жизни я не редактором работала, а водила в атаку полки. Замерли все: Яли, ее мама, и даже Ронни с Кайли.
– И чтобы никто не двигался, пока я не закончу!
Магия в центре груди взбунтовалась. Пришлось сосредоточиться, потратить несколько секунд, чтобы усмирить разбушевавшуюся от испуга энергию. Благодаря потрепанной брошюрке, по «замедлению» магических потоков и йоге, с проблемой «неконтролируемых всплесков» я научилась справляться довольно быстро и, что гораздо важнее, эффективно.
– Если мазь попадет на здоровую кожу, - повторила, уже для неожиданной гостьи, - останутся пятна. И вряд ли я смогу их вывести с лица вашей дочери.
Женщина замерла. Мать Яли была женщиной интересной. Мраморная кожа, пухлые губы, яркие, синие глаза, статная фигура. На ее солидный возраст намекали только несколько морщинок в уголках глаз и слегка обозначившаяся носогубная складка. Если Яли, взяла хотя бы половину от внешности своей матери, то передо мной стояла настоящая красавица.
– Что вы делаете?
Женщина вошла внутрь, и тихонько прикрыла за собой дверь. Ронни фыркнул. Судя по восторженному смеху Кайли, снова вернулся к обязанностям няньки.
– Пытаюсь избавить вашу дочь от псориазных бляшек. – Повторила «на автомате».
Работать с лицом Яли я откровенно боялась. Оно требовало максимально трепетного к себе отношения и фактически ювелирных движений. Конечно, я понимала, что после этих ужасных, гноящихся и кровоточащих
– Чего?
Женщина подошла ближе и внимательно посмотрела на плечо дочери. На покатом плечике виднелось несколько розовых пятен. Еще несколько дней, и от них не останется ни следа. Только ровная, здоровая кожа девушки.
– Это… - Женщина зажала рот руками, из глаз потекли слезы. Интересно, у нас еще осталась успокоительная настойка? – Вы… Она…
– Если Вы успокоитесь и дадите мне закончить работу…
– Молчу–молчу! – Мама Яли подняла руки, и сделала шаг назад.
– Присядьте пока на кровать. Ронни Вас не тронет.
После одобрительного «кар» вернулась к лицу свое первой пациентки. В том, что после Яли ко мне выстроится очередь, я почему-то не сомневалась.
Дариш
Солнце село за горизонт. Советник поднялся в свой кабинет, в императорском дворце, и плюхнулся в кресло. Не слишком удобное. Но сил перебраться за стол, или дойти до спальни у мага не было. Последние несколько недель измотали первого советника.
Разгребать приходилось все и сразу: зыбкие договоренности с нагами, которые были так важны для империи, поиски Софи, которая никак не выходила из головы Дариша, куча трупов по всей империи, обман Виленты и Камилл. Что из этого выматывало советника больше, сказать было сложно.
Мужчина расстегнул пиджак и достал из внутреннего кармана красивую резную флягу. В ней он носил бодрящее зелье. Открутил крышки и обнаружил, что бутылек опустел еще утром.
Хаш
– Я рад, что ты вернулся домой.
Сафанир вошел в спальню Хаша потайным коридором. Он часто так делал, когда хотел поговорить с братом без лишних свидетелей.
– Я тоже.
Брат выглядел плохо. Синие круги под глазами, впавшие щеки, нехватка веса. Если бы Саф не знал о найре, решил бы, что у брата началась преждевременная линька. Наги этот процесс переживали сложно. Становились уязвимыми, раздражительными и предпочитали этот период пережидать где-нибудь в глуши, полностью обернувшись.
– Она пересекла границу Шихарафата и растворилась.
– Я знаю. – Кивнул принц. – Понял, когда отец объявил о твоем возвращении. Это же хорошо. В империи ни один наг не посмеет ее обидеть.
– И не наг. – Одна из ростовых картин отъехала в сторону, и в спальню вполз император Шахиф. – Никто не посмеет тронуть найру Советника.
– Добрый вечер, отец.
Сафанир и Хаш синхронно поднялись на хвостах, и поклонились императору. Шахиф не любил дополнительных церемоний. Особенно когда врывался в пижаме к кому-нибудь из своих детей. Но в этот раз, ничего не сказал.