Соперница Аладдина

Шахразада

– А ведь пророчество сбылось. Они соединились…

– О да, – кивнул, выходя из ниоткуда, Алим, – они соединились… Но соединились в вечности небытия, а вовсе не в

вечной жизни, к чему стремились все эти годы…

Девушка оглянулась. Сияние в пещере угасало. Меркли факелы, исчезли золотые отблески, каменная громада давила на плечи все ощутимее.

– Пора уходить. Ты согласишься отправиться с нами, о черная Аоми?

Кошка с достоинством кивнула.

– Я почту это за честь.

Алим поднял на руки кошку и зашагал по коридору. Сафият шла позади. Она не видела, но чувствовала, как гаснет свет, как холод охватывает все вокруг. Как исчезает в волнах времени Пещера Пророчества, превращая каменные чертоги в старые забытые выработки.

Повеяло ночной свежестью – впереди был выход. Вот распахнулась долина, залитая серебряным светом, вот камень под ногами сменился земляной тропинкой.

Сафият оглянулась –

черный зев горы больше не пугал, больше не манил к себе. Девушка размахнулась и бросила туда амулет, такой же холодный, каким он был в тот миг, когда она достала его из сундука старого пирата.

В глубинах гор прокатилось эхо. Пещера выдохнула облачко пыли. Тяжкие камни, некогда слагавшие своды каменоломни, пали, навсегда закрыв вход в глубины тайны.

– Вот так и закончилась эта сказка, моя любовь, – проговорил Алим.

Он опустил наземь Аоми и осторожно коснулся плеч Сафият.

– О да, мой друг, – кивнула девушка, с удовольствием ощущая нежность объятий. – Та страшная сказка о деве, повторявшей все ошибки мальчишки Аладдина, закончилась…

– И теперь начнется другая?

– Надеюсь на это… Пусть я не стала правителем города, как он. Но я обрела любимого…

Двое слились в поцелуе.

Аоми деликатно отвернулась: «Думаю, моя сказка еще впереди…»