Соперницы. Знаменитые «любовные треугольники»
Шрифт:
Шахиня постепенно стала догадываться, что ее место на троне находится под угрозой. Она чувствовала неприязнь окружения во дворце и знала, что не все амулеты и подарки, которые ей передавали, пойдут ей на благо. К тому времени шах и шахиня уже знали, что никакой надежды на появление наследника нет. Обследования в США показали, что матка у молодой женщины не больше, чем у деся тилетнего ребенка. Придворная дама Сорейи слы шала это от врача. Итак, нужно было искать дру гие пути, чтобы обеспечить династии наследника трона.
По иранским законам у шаха было право взять себе «побочную» жену, зачать с ней ребенка, а потом отдать его Сорейе на воспитание. Эту возможность Сорейя отклоняет, но ничего не предлагает взамен для решения проблемы. А шах, как говорили, во-первых, очень любил Сорейю и не мог заставить ее пойти на этот шаг, во-вторых, ему хотелось слыть на Западе современным, прогрессивным правителем – и тут гарем был совсем неуместен.
Гарем
Гарем –
Насколько же эта картина поверхностна, заимствована из сказок и едва ли дает истинное представление об этом райском, прелестном уголке.
По-арабски понятие «гарем» означает «освященное, защищенное и запретное место». Гарем может находиться как в частных, предусмотренных для семьи, помещениях состоятельных восточных домов (в отличие от помещений для приема гостей), так и в женских покоях, рядом с восточными дворцами времен султана. В женских покоях царит строгая иерархия, так как во главе «вертикали власти» стоит не султан, а его мать. Ее власть неограничена и служит общим интересам гарема. Все другие женщины подчиняются одна другой и в борьбе за титул фаворитки не чураются даже того, чтобы умертвить соперницу.
Каждая из этих женщин хочет родить повелителю первого сына, так как только это дает ей право в один прекрасный день стать правительницей в гареме в качестве матери правителя. Гарем был, следовательно, в первую очередь строго организованной социальной структурой, а не рассадником греха. Фантазию стороннего наблюдателя, конечно, не в последнюю очередь окрылит тот факт, что многие женщины только дважды за всю свою жизнь покидают гарем – во время их свадьбы и после их смерти.
В гареме находились состоятельные мусульманки. Бедные женщины этой, сомнительной на взгляд современного человека, привилегии были лишены. Обязанности мужчины в полигамном браке диктовались мусульманским законом – шариатом. Коран ограничивал количество жен до четырех, и мужчина был обязан одинаково заботиться обо всех женах.
Культура гарема сохранялась до начала двадцатого столетия, а в некоторых консервативных кругах арабских государств существует и до сих пор. Но сегодня, правда, в исламском мире правилом является моногамия.
«Сорейя хочет принести себя в жертву» – кричали заголовки газет в Германии. «Сорейя нужна шаху, так как он сделал вывод из своего первого брака, что не всякая молодая женщина намерена приносить себя ему в жертву… В отличие от своей предшественницы… Сорейя чувствует себя, как подтверждают все ее изображения, товарищем, всегда готовым прийти на помощь шаху, склонному от природы к меланхолии. Тип женщины, который олицетворяет собой Сорейя, создан для любви, брака, материнства. В ее гладком лице, в больших глазах, больших чувственных губах внимательный наблюдатель заметит темперамент, идущий от чувств. Такие женщины по своему существу склонны во всем сообразовываться с желаниями мужчины» (газета «Вохенэнд», 1957 г.).
И страницы бульварной прессы продолжали захлестывать умозрительные рассуждения. Сорейя, королева немецких сердец, теперь была объявлена жертвой всей нации. Беременность означала бы для нее верную смерть, было высказано и такое предположение. Словно этими статьями хотели убедить шаха ради любви пожертвовать троном и смириться с бездетностью Сорейи.
Но шах считал иначе, и интересы государства возобладали. 13 февраля 1958 года Сорейя покидает Иран. Вначале она едет в Санта-Мориту кататься на коньках, ее сопровождают и утешают мать и младший брат. Сорейя уже знает, что никогда не вернется в Иран и что все кончено. Может быть, втайне она и надеялась, что шах все-таки вернет ее назад, но тот сразу же занялся поиском новой жены.
«Она была очень несчастна. Очень. Она плакала. Она не знала, что будет с ней дальше. Пока она была шахиней, ее же очень оберегали от наскоков прессы служащие и полиция. Теперь этой защиты не было, и они будут преследовать каждый ее шаг, – рассказывал позднее ее брат. – Развод дался очень тяжело им обоим. Они действительно любили друг друга и оба страдали».
Новая звезда на небосклоне
Фара Диба решила изучать в Париже архитектуру. Целеустремленно, как ей это было свойственно, она осуществляет мечту учиться за границей. Стипендию она не получала и жила на деньги, ежемесячно присылаемые ей матерью. Фара была одной из немногих женщин, выбравших для себя профессию, которая тогда еще считалась прерогативой мужчин.
Она должна была провести за границей четыре года и вначале сильно тосковала по дому. Но были у нее и свои маленькие радости,
Очень скоро Фара прочитала в газете, что у шаха нет более страстного желания, чем рождение наследника, и он ищет для этой цели девушку, на которой мог бы жениться. Студентки-сокурсницы знали, что Фара приехала из Ирана, и это давало повод для шуток: «Почему же шах не женится на тебе? Ты же такая хорошенькая!» Как часто приходилось ей слышать эти слова! Студентки требовали, чтобы Фара написала шаху и убедила его, что она ему подойдет в качестве невесты. Если бы они только знали, что в этом не было необходимости, так как вскоре должен был заработать механизм шахского двора по поиску этой самой невесты.
Весной 1959 года Фара впервые увидела шаха вблизи. Он приезжал в Париж для встречи с генералом де Голлем, и иранское посольство отобрало несколько земляков, чтобы они встретились с шахом. Фара надела черно-белый твидовый костюм с камелией на лацкане. Матери она написала в тот день письмо, переполненное энтузиазмом.
«Какой у него красивый автомобиль! А сам он какой симпатичный. Он почти седой, у него печальные глаза. Как я рада, что увидела его в первый раз вблизи».
Шах пожал ей руку и вежливо поинтересовался учебой. Фара считала, что это была ее первая и последняя мимолетная встреча с шахом. Она радовалась предстоящим каникулам, встрече со своей семьей в Тегеране и даже думать не могла, что уже через четыре месяца остановится в Париже в отеле «Крийон» в качестве будущей шахини. Итак, она предвкушала поездку на каникулы в Иран, а в это время двор в Тегеране лихорадочно работал над проектом «невеста для шаха».
«Он хотел взять в жены интересную женщину, – рассказывает сэр Деннис Райт, бывший британский дипломат в Иране. – В 1959 году был предпринят ряд мер для того, чтобы он мог жениться на принцессе из Италии. Это было совсем незадолго до свадьбы с Фарой. Но в последнюю минуту принцесса передумала, и все это лопнуло. И тогда за дело взялся Ардесхир Цахеди, задачей которого и было найти для шаха интересную женщину. И он нашел Фару Диба».
Дома, в Тегеране, Фара решила еще раз похлопотать о стипендии, чтобы не быть обузой для семьи. Она узнала, что Ардесхир Цахеди заботится об интересах иранских студентов за границей. Цахеди был сыном того самого генерала, которого шах назвал преемником Моссадека в качестве премьер-министра. Ардесхир между тем женился на дочери шаха от первого брака и был, следовательно, зятем Мохаммеда Резы. Он дружелюбно принял Фару, стал расспрашивать о ее студенческой жизни в Париже.
Чуть позже он спросил Фару Диба, не хочет ли она заглянуть к нему на виллу на чай. Его жена, дочь шаха, с удовольствием с ней познакомится. Как и в случае в Сорейей, семья явно помогала шаху найти подходящую жену. Двадцатилетняя Фара немного удивилась внезапному приглашению, но никаких предположений на этот счет не строила. Как только она вошла в дом Ардесхира, доложили о приходе шаха. Состоялся дружелюбный разговор, который Фара все еще считала случайным. Зато когда ее чуть позже снова пригласили к дочери шаха, на сей раз на ужин, она не сомневалась уже, что шах будет там тоже присутствовать.
«Тогда я вспомнила его печальный взгляд в Париже, все, что я читала о разводе с шахиней Сорейей полтора года назад, и все, что мне рассказывали. Властитель хочет снова обручиться и быть уверенным, что страна получит наследника трона, он хочет иметь семью, в которой испытает счастье рождения сына. Счастье, которого ему до 39 лет не дано было испытать… В моих мыслях царила полная неразбериха».
Последовали дальнейшие встречи в доме дочери шаха, и там же он просил руки Фары. «Все другие гости внезапно исчезли, и мы сидели вдвоем на диване. Он посмотрел на меня и сказал, что был уже дважды женат, но несчастливо. И спросил, хочу ли я быть его женой».
Она ни секунды не медлила с ответом и сказала «да». «Я была на пути к трону, – не без гордости рассказывает Фара Диба. – Мама была явно потрясена и не скрывала своего беспокойства. Естественно, она разделяла со мной мою радость, но потом она мне призналась, что сразу задала себе вопрос, а был бы мой отец согласен с этим браком. Говорили, что жизнь при дворе насыщена интригами и много злых языков всегда распространяют сплетни про мать шаха или принцесс. Сможет ли такая чистая девушка, как я, – так думала моя мама, – находиться среди всех этих людей, с малых лет привыкших к тому, что они принадлежат к числу избранных, играют с властью, владеют дипломатическими хитростями и умеют вести двуличные разговоры?»
Через несколько дней Фара была приглашена к матери шаха. Это был своего рода тест на единение, которому молодая девушка добровольно подверглась. Она уже знала, как страдал шах от раздоров между Сорейей, сестрами и матерью. Ей хотелось, чтобы этого больше не было.