Соперник
Шрифт:
Я знала, что первое вызвал сон.
Но радостное волнение? Предвкушение?
Именно в этот момент я заметила, из-за чего на самом деле проснулась. Направление потока воздуха в моей комнате изменилось. Теперь его тянуло в коридор. Сердце забилось быстрее, в животе запорхали бабочки. В ответ я напряглась, борясь с захлестнувшим меня восторгом.
Дверь моей спальни была открыта!
Распахнув глаза, резко поднялась. Сердце подскакивало до гортани, пока я пыталась сделать вдох.
Темный силуэт, гораздо внушительнее
Я поняла, кто это, и уж точно не боялась его.
– Мэдок, – выпалила, – пошел вон.
3
Мэдок
Я прислонился к дверной раме, поднеся к губам бутылку пива.
Она права. Мне нужно уйти. Остаться тут – хреновая идея, чувак.
Но по какой-то причине хотелось увидеть ее собственными глазами.
Не знаю, почему не поверил. Папа сказал, и Эдди подтвердила, однако я не мог свыкнуться с тем фактом, что Фэллон Пирс вернулась в город после столь долгого отсутствия.
Сегодня с утра у меня было дикое похмелье благодаря ей. Потом вечером, зная, что все уже будут спать, я вернулся домой. Я не планировал прийти к ней в комнату, не планировал зайти внутрь, но любопытство победило. Какой она стала? Как изменилась? К тому же я хотел получить кое-какие ответы, нравилось мне это или нет.
Фэллон подхватила с тумбочки свои очки в черной оправе. Луна была скрыта за облаками, поэтому я ни черта не видел. Лишь ее силуэт.
– Значит, ты действительно вернулась. – Оттолкнувшись от двери, подошел к изножью кровати.
– Ты не должен быть здесь. Эдди сказала, что ты останешься у друзей.
Какого черта?
Они оказались правы. Она меня боялась. Но почему? Что я ей такого сделал, черт возьми?
Я сжал зеленую бутылку в руке, пытаясь разглядеть Фэллон в темноте. На ней была темно-синяя футболка с витиеватой надписью, которую я не мог прочитать; ее волосы растрепаны. Раньше она носила пирсинги, но сейчас я ничего не видел.
– Это дом моего отца, – произнес тихо, выпрямив спину. – И когда-нибудь все в нем будет принадлежать мне, Фэллон. Кровать, на которой ты спишь, вместе со всей остальной хренью, что есть под этой крышей.
– Кроме меня, Мэдок. Я тебе не принадлежу.
– Ага, – отмахнулся я. – Уже наступал на эти грабли. Даже футболка памятная осталась. Спасибо.
– Убирайся, – жестко распорядилась она.
Я сделал еще один глоток пива.
– Вот в чем дело, Фэллон… Я говорил тебе прежде, чтобы ты запирала дверь, если не хочешь меня впускать. Забавно… – сказал, наклоняясь. – Ты. Никогда. Этого. Не. Делала.
Она молниеносным движением скинула с себя простынь и встала во весь рост на кровати. Подойдя ближе, отвесила мне пощечину, прежде чем я успел
Я едва не рассмеялся. Проклятье, да.
Мое тело не двинулось с места, но голова метнулась в сторону от удара. Я рефлекторно закрыл глаза. Жалящая боль в щеке сначала напоминала уколы тонких игл под поверхностью кожи, затем усилилась, распространяясь, словно электрический разряд. Еще несколько секунд держал глаза закрытыми, смакуя острое ощущение.
Из-за высоты кровати Фэллон возвышалась надо мной сантиметров на пятнадцать. Я медленно обернулся к ней, готовясь принять все, на что она способна.
Она состроила презрительную мину.
– Мне было шестнадцать лет, и я была слишком глупа, чтобы не подпускать тебя к себе, – огрызнулась Фэллон. – Если б я только знала, что существуют зубные щетки и то больше тебя. А за последние пару лет мне уж точно попадались парни получше, так что, можешь не сомневаться, моя дверь впредь будет закрыта.
Иногда я улыбался, но не чувствовал радости. А иногда чувствовал, но не улыбался. Я не хотел показывать, насколько жаждал этого момента, поэтому прикусил нижнюю губу.
Она развернулась, собираясь лечь обратно, однако я схватил ее за лодыжку и дернул. Фэллон упала на матрас, приземлившись на живот, а я быстро накрыл ее своим телом сверху, прошептав ей на ухо:
– Думаешь, я захочу к тебе притронуться теперь? Знаешь, как я раньше тебя называл? Киска-которая-постоянно-под-рукой. Ты всегда была доступна, если мне нужно было кончить, Фэллон.
Она резко повернула голову, чтобы посмотреть на меня, но у нее не получилось полностью перевернуться, потому что я своим весом придавил ее к кровати.
– Не думай, что я относилась к этому серьезно, Мэдок. Мне было скучно, а ты так мило хвастался своими навыками. Никогда в жизни не смеялась сильнее. – В ее голосе слышалась улыбка. – Но сейчас я стала благоразумней.
– Да? – спросил я. – Раздвигаешь ноги перед каждым встречным, как твоя мамаша? Ты права, Фэллон. Тебя точно ждет грандиозный успех. – Я поднялся с кровати, наблюдая, как она перевернулась и села. Только сейчас заметил, что на ней было надето. Футболка и трусики-бикини.
Черт. Я зажмурился.
Мой член дернулся под тонкой тканью баскетбольных шортов, и я сжал кулаки, пытаясь сохранить контроль над собой.
– Но, – продолжил, – не переоценивай себя, детка. Тебе не удастся вышвырнуть меня из моего собственного дома. Я тут живу. Не ты.
Ее грудь тяжело вздымалась и опадала, ярость во взгляде вернула на поверхность все то, чем я жил два года назад. Она избавилась от пирсингов. Жаль, мне будет их не хватать. Но волосы Фэллон пребывали в прекрасном беспорядке. Как и всегда по ночам. Она по-прежнему носила свои сексуальные очки. И я не мог выкинуть из головы мысли об этих сильных ногах.