Соправитель
Шрифт:
Причина, по которой сие задание дали именно титулярному советнику Аракчееву состояла, во-первых, в его образовании. Иван Петрович закончил математический факультет Императорского Санкт-Петербургского университета и великолепно овладел искусством обработки статистической информации и прочими премудростями «науки о величинах, вообще всего, что можно выразить цифрами». Некоторые профессора, даже советовали ему пойти по военной стезе и сделать карьеру в артиллерии, шутливо намекая на его фамилию и гипотетическое родство с графом Алексеем Андреевичем Аракчеевым. А во-вторых, он владел редким даром, коей особенно ценился среди чиновников Российской Империи — так называемым «царским почерком» (Во всех ведомствах существовали особые чиновники, у которых был так называемый царский почерк — то есть они могли писать документы, которые подавались на прочтение самому императору. В отсутствие машинописи и при том объеме бумаг, который циркулировал по ведомствам, почерк, умение хорошо
Отказать в сей просьбе было невозможно, тем более что начальник Главного гидрографического управления многозначительно добавил:
— Вы уж, постарайтесь, голубчик сделать всё в лучшем в виде, как это умеете именно вы, а я в долгу не останусь, как говорится за Богом молитва, а за царём служба не пропадёт. Если потребуются какие-то дополнительные данные, то не стесняйтесь и оформляйте запрос. Ежели меня не будет на месте, то ступайте напрямую к Нилу Львовичу, он уже в курсе дела и подпишет депешу вне всякой очереди.
Как и предполагал Иван Петрович, на черноморских маяках не нашлось более или менее серьёзных нарушений. Разве что, требовалось прислать новые образцы наставления и пополнить запас лекарств. Кроме того, было бы неплохо включить в рацион служителей фрукты, сбор которых составлял в Крыму более двух миллионов пудов. Да и давно пришла пора заменить устаревшие дульнозарядные винтовки туземного образца на более совершенное оружие, к примеру, на карабин охотничий Ижевского завода, 1885 года на основе Бердан-2 образца 1870 года или на иную модель, которую могут предложить оружейники. Учитывая возможность столкновения с браконьерами или беглыми преступниками, необходимо рассмотреть возможность выдачи смотрителям револьверов. Были еще и иные мелкие нарушения, когда смотрители начинали экономить и нанимали на работу своих родственников или ограничивались двумя помощниками вместо пяти в период навигации и одним, вместо двух в иное время. А разницу между их суммарным жалованьем и восьмьюстами рублями, выделяемыми казной для маяков первого разряда, клали в свой карман. В более отдалённых местах количество нарушений со стороны администрации и смотрителей увеличились.
Но настоящим потрясением для Аракчеева стало изучение последних донесений о работе Святоносского маяка на Кольском полуострове. Сюрприз заключался в том, что, собственно, никаких подробных донесений не было, за исключением информации о том, что сей маяк исправно работает, смотритель — мещанин Михаил Михайлов. Иван Петрович, не поверил своим глазам и несколько раз перечитал бумагу, а затем отправился в архив и затребовал папки за несколько предыдущих лет. Выяснилось, что маячная команда в прошлом насчитывала в среднем не менее четверых человек и после увольнения последнего смотрителя, они также покинули мыс Святой нос, ибо были его родственниками. Так что получается? Один человек успешно справляется с той работой, где раньше требовалось в пять раз больше?! На первый взгляд, сего просто не может быть, но маяк работает, так как в противном случае последовали бы соответствующие жалобы. Кроме того, не приходили никаких запросов на присылку новой одежды, продовольствия и иных припасов. Правда, деньги из казны на жалование маячной команды аккуратно отправляются. Так кто же этот таинственный мещанин Михаил Михайлов, которого как бы нет? Очень уж всё это напоминает анекдот времён Императора Павла Петровича о подпоручике Киже.
Аракчеев решил всё же попытаться что-то проверить. По существующим правилам, смотритель должен был иметь представление об азах медицины и пройти специальное обучение на протяжении не менее двух месяцев. Иван Петрович быстро набросал текст телеграммы, адресованной Дирекции маяков и лоции Белого моря с просьбой сообщить, был ли прикомандирован к лазарету Архангельской флотской роты смотритель маяка Михаил Михайлов для знакомства с основными правилами гигиены, врачебными средствами, способом составления и употребления этих средств, а также с правилами оказания помощи заболевшим и ухода за ними. Вице-адмирала Баженова на месте не оказалось, но генерал-майор Пущин внимательно выслушав Ивана Петровича дал добро и через час с телеграфа Главного гидрографического управления ушла соответствующая депеша. На следующий день поступил ответ, который гласил: ни смотритель Святоносского маяка Михаил Михайлов и не кто другой не прибывали для обучения в лазарет Архангельской флотской роты. Объяснить сей парадоксальный факт Аракчеев не мог, да и не хотел, ибо сие выходило за пределы его компетенции. А поскольку время пожимало, он оформил три комплекта документов и прибыл на доклад к вице-адмиралу Баженову.
Войдя в кабинет начальника Главного гидрографического управления, после приглашения присел и выложил перед собой три папки разной толщины.Первую, в которой находился отчёт предназначенный к отправке в Главный морской штаб Роман Иванович просмотрел особенно тщательно. Бумаги были приготовлены блестяще, в полном соответствии
— Это вы, голубчик прямо-таки в корень зрите. Давно назрела сия проблема, давно, — чуть отодвинув от себя папку начал вице-адмирал. — Ладно, ещё терпимо, когда нужно по зверю или птице отстреляться, а ежели медведь или волки пожалуют? Вот помнится, в прошлом году, с друзьями был на охоте. Егеря медведя в берлоге растревожили, так он вылетел молнией, мы втроём свои двухстволки почти в упор разрядили, еле успокоили топтыгина. А если двуногие звери пожалуют? На Черном море пока спокойно, но на севере кто только не шастает, браконьеры страх потеряли, а еще беглые тати, да иногда и лазутчики захаживают. Моя бы воля, то на каждый маяк я бы по митральезе выделил с командой, но вот штаты не позволяют, так и норовят урезать, сухопутные…
Баженов любил поговорить, особенно если присутствовал благодарный слушатель, но поскольку этот самый слушатель, его подчинённый, а субординацию никто не отменял, он взял себя в руки и вернулся к тексту. И по закону подлости, перевернув очередную страницу начальник Главного гидрографического управления увидел, что на ней чёрным по белому, идеальным почерком предложено тщательно изучить позитивный опыт Святоносского маяка, где один смотритель справляется с работой, на которую, согласно положению, требуется от трёх до шести человек. Сие обстоятельство позволяет значительно уменьшить финансирование, выделяемых на оплату маячной команды. Величина экономии на один маяк составляет в зависимости от его разряда сумму от трёхсот до четырёхсот рублей в год, что в масштабах Российской Империи выливается в величину…
Вице-адмирал Баженов почувствовал, как его бросает то в жар, то в холод. Он и так вёл постоянную войну с чиновниками различного калибра из Министерства Финансов, кои спят и видят, как урезают бездонный и совершенно бесполезный, на их взгляд бюджет Армии и Флота. На их взгляд, лучший флот тот, корабли коего стоят на вечном якоре, с уменьшенными командами, а ещё лучше, лежат на дне. А попади к ним в руки вот этот документ, так не успеешь глазом моргнуть, так он окажется на столе у Сергея Юльевича Витте, которому впору в синагоге работать, ибо так и норовит обрезание сделать. Несмотря на выдержку и самообладание начальника Главного гидрографического управления, эти мысли таким образом отразились на его лице, что титулярный советник Аракчеев почувствовал неладное и всеми фибрами души возжелал оказаться подальше, от явно разгневанного вице-адмирала. И видимо кто-то свыше внял его мольбам, ибо в кабинет практически ворвался дежурный офицер со совами: ваше превосходительство, к зданию Адмиралтейства подъехал Соправитель и Великий князь Александр Михайлович.
[1] Девиз-то был таков: «Без лести предан», но злопыхателям нравилось изменив одну букву, чуть-чуть его подправить.
Глава двадцать четвертая. Идущие по следам
Глава двадцать четвертая
Идущие по следам
Санкт-Петербург
28 октября 1889 года
Как и всегда на Руси, к назначенному сроку ничего готово не было…
(Валентин Пикуль)