Сопромат. Сборник рассказов

Заренков Вячеслав

Начали робко, затем голоса окрепли, стали подключаться коллеги за соседними столиками. И вот уже на весь Париж гремит: «…на высокий, на берег крутой».

Гордость за Россию переполняла Виктора Антоновича. «Как здорово, – думал он. – Мы – в Париже, плывем по главной французской реке, поем всемирно известную русскую песню, и все – поляки и немцы, чехи и португальцы – поют вместе с нами. И не отдельные слова, а песню целиком, от начала и до конца!» Попросили повторить. Потом снова.

Гуляли всю ночь – это была первая золотая медаль российской компании за годы «постперестройки».

Однако

Москва быстро вернула с небес на землю. В аэропорту «Шереметьево» на паспортный контроль выстроилась солидная очередь. Только приехали – и сразу в очередь! Ничего, постоим. Мы ведь уже дома. На контроле Виктор Антонович улыбнулся и поздоровался, а в ответ получил односложное «Паспорт!» и уныло-презрительную гримасу. Когда рискнул спросить: «Девушка, почему вы такая? Я же золотую медаль получил в Париже! А вы так грубо…», услышал в ответ: «А ты посиди здесь круглые сутки за сто долларов в месяц, еще не таким вежливым станешь! Медаль он, видите ли, получил… В Париже! Да чихать мне на ваши медали!» После эмоциональной тирады сотрудница таможни, выбрав чистую страницу в паспорте, с силой ее проштамповала и буквально швырнула паспорт обратно со словами: «Проходите, не задерживайте очередь! Следующий!»

«Да, ребята, дела! – вздохнул Виктор Антонович. – Ну да ладно, сейчас куплю билет и скоро буду дома», – успокаивал он себя.

Французская радость жизни начала потихоньку испаряться…

Еще одна длинная очередь – теперь в кассу. И никакой информации. Точно – дома!

– Девушка, а до Питера билеты есть?

– Мы информации не даем. Становитесь в очередь!

Отстояв более сорока минут, Виктор Антонович вежливо произнес:

– Здравствуйте! Один бизнес-класс до Питера, пожалуйста.

– Бизнес-класс только для депутатов. Эконом брать будете?

– Но ведь…

– Или берите, или проходите. Не задерживайте! Вас тут вон сколько стоит, а я – одна! Следующий!

Это слово за последние несколько часов приходилось слышать чаще других, и почему-то служащие произносят его с особым удовольствием, четко и правильно: следующий! Причем не вникая в его смысл. А зачем? И так всем понятно.

Взяв билет и пройдя досмотр, Виктор Антонович попал в прокуренный и тесный зал ожидания. Вообще-то, залом это помещение можно было назвать с большой натяжкой. Как выразился его сосед, ждавший свой рейс более двух часов: «Отстойник это, а не зал ожидания!»

Самолет опаздывал, а свободных скамеек не было. Парижская эйфория улетучилась окончательно, и настроение – хуже некуда. Виктора Антоновича мучили вопросы, на которые не было ответов.

Ну почему у нас все не по-людски? Такая страна, такая история! Где мы все это растеряли? Почему не навести элементарный порядок в аэропорту, на таможне, на паспортном контроле? И главное – почему люди стали такими грубыми, злыми? Ведь во все времена русский человек отличался гостеприимством, приветливостью, широтой души…

Вспомнилось детство, когда, несмотря на трудные времена, все помогали друг другу. Сообща строили дома, гуляли свадьбы,

отмечали праздники. Вместе радовались хорошим событиям и переживали горе. Ни один водитель не проехал бы мимо, увидев на обочине человека с поднятой рукой. Каждый был готов поделиться последним. Что произошло с людьми? И тут вспомнился еще один случай месячной давности.

***

Виктор Антонович стоял у окна в своем офисе и задумчиво наблюдал за проезжавшими мимо машинами. Вдруг одна из них дернулась в сторону и врезалась в дерево. Виктор Антонович бросился к телефону, вызвал скорую и ГАИ, затем побежал к машине – вдруг понадобится помощь.

Врачи и милиционеры прибыли одновременно. Пострадавших погрузили в автомобиль скорой помощи и увезли. У разбитой машины остались гаишники и стали что-то замерять рулеткой.

«Наверное, тормозной путь для составления протокола», – подумал Виктор Антонович, возвращаясь к себе.

Войдя в офис и выглянув в окно, он увидел, как служители правопорядка снимают с машины колеса.

– А это для чего? – произнес вслух Виктор Антонович.

– Скорее всего, на экспертизу, – предположил стоявший рядом водитель Анатолий.

– Сходи-ка, спроси, что они там задумали, – попросил водителя Виктор Антонович и ушел в кабинет. В приемной его ждали посетители.

Вскоре в дверях показалась голова водителя.

– Ну, что там? – спросил Виктор Антонович.

– Они сказали, что это не мое дело…

– Вот наглецы! – не сдержался Виктор Антонович.

Через пару часов, когда ушел последний посетитель, он выглянул в окно и ахнул: вокруг железного остова того, что прежде называлось автомобилем «жигули», копошились четверо мужчин сомнительной наружности и пытались еще что-то оторвать. Все было начисто разграблено!

«Что же это за народ такой в России появился? Откуда он взялся? Ведь так и всю страну разорвут!» – с ужасом подумал Виктор Антонович.

Но что он мог сделать? Пожаловаться в милицию – ее представители сами показали пример…

***

Самолет приземлился в «Пулково» поздно вечером, народу было немного. Атмосфера здесь отличалась от московской – более уютная и доброжелательная.

– Здравствуйте! – произнес Виктор Антонович, проходя через таможенный пост.

– Добро пожаловать! С возвращением! – улыбаясь, откликнулась девушка.

Виктор Антонович улыбнулся ей в ответ. На душе стало радостно и спокойно. Ему захотелось сделать что-то хорошее для этой славной девушки. Он достал из сумки сувенир – брелок с изображением Эйфелевой башни, купленный в Париже.

– Это для вас! Доброго вам здоровья и счастья!

Девушка снова улыбнулась:

– Ой, спасибо! Большое спасибо!

Столичные грубости забылись, и домой Виктор Антонович вернулся с хорошим настроением. В машине вспомнились слова турецкого поэта, сбежавшего от преследований своего правительства за вольнодумство в Россию: «Если я гореть не буду, если ты гореть не будешь, если мы гореть не будем – кто ж тогда рассеет тьму?» Вот уж поистине: если бы каждый так думал и делал, не было бы такого безобразия в России.