Сопротивляйся, меня заводит!
Шрифт:
– Но не все.
– Я машину поставил в укромное местечко.
Я оторвался от поцелуев и просто смотрел, как она часто дышала, пытаясь совладать с собой. Покусывала губки, чуть-чуть ерзала горячей промежностью на вздыбленном члене и держалась за мои плечи дрожащими пальцами.
– Нас… Нас могут услышать! – шепнула. – Я буду кричать.
– Гарантирую, что будешь. Я очень сильно на это надеюсь!
– Ах ты…
Она дернулась, извиваясь на моих руках, член приветственно качнулся в трусах, толстым концом
Зверь просился на свежий воздух! И демонически настаивал на необходимости нырнуть в узкую, влажную пещерку киски…
К черту эти трусики.
Я просунул пальцы за резинку трусиков и потянул, наслаждаясь треском. Натягивал их до тех пор, пока тонкая ткань не расползлась в моих руках жалким обрывком.
– Ты… Ты ничем не лучше всех остальных! – пискнула Мия. – Купи-продай! Нашел, чем долг спрашивать – сексом! – выдала очередное оскорбление.
– Ты думала, что я обижусь? Вай, какой глупый расчет! Разве на правду обижаются? А еще…
Я ухмыльнулся, поднес трусики к своему носу и шумно втянул запах ее тела.
Мия покраснела, как спелая помидорка, заерзала интенсивнее, сводя бедра. Но это не удалось, она лишь крепче вжалась в меня бедрами и промежностью.
– Еще ты охуеть какая мокрая под этими трусиками! – выдал хрипло и провел влажным кусочком ткани по щеке Мии. – Чувствуешь?
– Хватит меня пачкать! – засмущалась.
– Даже не начинал пачкать! – швырнул трусики на сиденье. – Так что вопрос стоит в другом… На кого ты еще так течешь их тех, кто жаждал за тебя заплатить, а?
– Ты все свел к моей испорченности?! – ахнула изумленно.
– Плохая Пчелка, очень-очень Плохая. Но сегодня ты порадуешь дядю Якуба и порадуешься сама!
*** Мия ***
Наверное, когда я попала в беду, я надеялась, что Якуб меня вызволит. Мысленно не произносила его имени, но сердцем ждала именно его появления.
Когда это случилось, теперь я просто не могла контролировать собственное тело и реакции на этого мужчину.
Наглый, самовлюбленный мудак! Но мудак роскошный, сексуальный…
Мне хотелось покусать его, побить хорошенько за то, что он так плох и одновременно с этим настолько хорош! Покусать, а потом запрыгнуть на его мощное тело с разбега, обхватить бедра-колонны своими коленями, прижаться всем телом и никогда-никогда не отпускать!
Разве можно одновременно так раздражать и восхищать и…
Возбуждать!
Он, правда, меня возбуждает.
Под панцирем истерики, которая едва не вырвалась наружу, под плотным налетом страха, сомнений и привычки справляться самой, за броней решимости не подпускать к себе никого из мужчин находится местечко для него – моя ахиллесова пята и персональный ад.
Он желанен многими, красив по-суровому, зрел и преступно горяч.
Выдает пошлость за пошлостью, но тело сладко сжимается, а стенки
Каждое прикосновение – как откровение.
Даже когда его палец просто ведет от бедра до колена, обрисовывая чашечку по кругу, мне кажется, он совершает что-то непристойное.
Его взгляд прикован к развилке между моих ног.
Напряженные складки и клитор молят о прикосновении, и я ощущаю, как его голодный взгляд скользит по мне.
Еще больше заставляет желать Его!
Якуб обнял меня крепче. Большие ладони заскользили по телу и по спине, согревая, прогоняя пики мурашек страха и заселяя вместо них – острое предвкушение и жажду близости.
Часть меня хотела бы рассказать ему все-все-все, открыться так, как раньше ни перед кем не открывалась.
Но разум еще шепчет из последних сил: «Беги! Беги, пока можешь!»
Но я уже не могу…
И не хочу.
Как я могу сбежать сейчас, когда его толстый, длинный палец медленно крадется по внутренней стороне бедра, заставляя тело пылать и жаждать большего.
Якуб уверенно провел пальцем по бедру, скользнул дальше и немного погладил меня между ног, коснувшись напряженных складочек.
Всего лишь одно-два прикосновения, но я закричала, вцепившись в его плечи пальцами, когда он трогал меня там.
Между ног.
Где все горело.
Где все текло.
Ужасно сильно…
Если он снимет меня со своих бедер, то увидит, какой липкой и мокрой стала ткань его темных джинсов от моих соков.
– Чувствуешь, какая ты мокрая?
Его губы скользнули по шее и приблизились к мочке уха, задевая ее немного.
Мучительно усиливая пытку.
– Мокрая для моего члена…
Спина выгнулась дугой.
– Мокрая для меня…
Мурлыкающий шепот в ушко.
Еще одна порция беспроигрышного соблазнения.
– Хочешь его?
Якуб перехватил мою ладонь и опустил на свою ширинку.
– Я вытрахаю тебя сначала в машине. Просто разочек проедусь по тебе изнутри, раскатаю по стволу ласково… – пообещал он. – А потом мы продолжим дома. На столе. На комоде. На полу. На кровати. У окна… Я буду брать и брать тебя до тех пор, пока ты не выдоишь мои яйца досуха, но и после всего я заставлю тебя трястись от желания и почти дам кончить.
– П-п-п-почти? – пробормотала, не понимая, как еще мой язык способен двигаться и выдавать звуки.
– Почти дам, – согласился. – Чтобы ты желала меня. И брала под самый корень, изнывая от нетерпения. Принимала меня всюду… – крепче сжал задницу. – А теперь покажи! – потребовал он.
– Что?
– Покажи, как ты любишь играться со своей киской! – ухмыльнулся он. – Покажи, как ты это делаешь одна…
Якуб настойчиво разместил мои пальчики на половых губках и надавил… полыхающим взглядом и требовательным голосом: