Сопряжение миров
Шрифт:
– Подарки, значит… Подарочки… – мастер Фар Ван Пунг смотрел на лежащие перед ним на столе картины как на двух свернувшихся змеек средней ядовитости. – Почему?!
– Те две кээнки, женщина и девочка, совершили добрый бескорыстный поступок, когда помогли нам, – пустился в объяснения Илья. – А за такие поступки надо благодарить.
– Воздать по достоинству? – мастер переглянулся с Жабычем, сидевшим у торца стола с совершенно незаинтересованным видом. – Это у вас так принято?
– А разве в других местах это не принято? – спокойно
– Почему так сразу плохо?! Иногда очень даже хорошо! – Фар Ван Пунг шевельнул ушами. – Но почему именно такая благодарность?
– Красивый поступок – красивый подарок, – снова вступил в разговор Илья. – Людские помыслы преходящи, а красота – она вечна!
– Ты мне уши наизнанку не выворачивай! – повысил голос мастер. – Тебе лоокхи оказали благодеяние, сни-зо-шли! А ты, собираясь отправить подарок, ставишь себя на одну доску с ними.!
– Птицы разного полета не садятся на один насест, – добавил Жабыч.
– А что в этом плохого, если они возьмут, да и присядут? – наивно захлопал ушами Илья. – Может быть, получив наш подарок, они хотя бы мысленно сами поставят нас на свой уровень?
На несколько секунд в кабинете повисла тишина. Затем мастер сухо прокашлялся.
– Дун, ты десять лет назад в Дуоминае с этими молодцами точно не пересекался?
– Да не похоже, – Жабыч слегка приподнял правое ухо. – Таких шебутных я бы точно не пропустил. А вот их папаша, возможно, там погуливал. Верно, братцы?
– Нет, – Илья подавил инстинктивное желание качнуть головой, вместо этого сделав финт ушами. – Его там не было.
– Это вы так думаете? – остро взглянул на него мастер. – Или точно знаете?
– Точно знаем.
– Ладно, у нас о прошлом спрашивать не принято, – Фар Ван Пунг опустил взгляд и откинулся на спинку кресла. – Но что-то многовато у вас секретов и непонятностей… Идите. Ждет вас снова дорога дальняя, ну, об этом вам наставник поведает.
– А картины?
– Здесь оставьте. Попробуем их отправить по назначению. И посмотрим, что получится…
Жабыч велел им собираться с вещами. Стало быть, в этот оплот они в скором будущем не вернутся. Интересно, что их будет ждать на новом месте? Или уже в дороге?
Илья задумчиво взвесил в руке оставшуюся у него картину с девушкой. Пожалуй, следовало исполнить задуманное и повесить в кабине, чтобы радовала глаз.
За этим занятием его и застал наставник.
– Что же ты опять творишь, птенец безмозглый?! Если вы двое такие умные, чего ж вы такие глупые? Это же не простую картинку ты прилаживаешь – душу в машину вкладываешь! Зови братьев – нарекать будем.
Вокруг их трейлера собрались все присутствующие в оплоте перевозчики и обслуживающий персонал. Илья некстати вспомнил церемонию спуска корабля на воду – та же торжественность на лицах.
– Каким именем будешь нарекать? –
– Э-э-э… Суу.
– Ты что несешь, яйцо тухлое, неразумное?! – шепотом напустился на него Жабыч. – Разве можно живую душу в махину железную загонять? Погубить ее хочешь?
– Тогда Лисуу, – быстрее всех сориентировался Братец Хо.
Илье это имечко понравилось. Его легко можно было превратить в залихватский клич.
Сама мистерия показалась ему любопытной смесью из неких старых традиций, возможно, уходящих вглубь истории кронтов, и новых напластований. Вначале все хвалили машину и по очереди рассказывали, какая она замечательная.
– Боевая, – коротко сказал сам Илья, когда пришел его черед. – Страха не знает, все сокрушает!
При этом он, не удержавшись, погладил рукой массивную переднюю раму, на которой после недавних приключений появилась лишь парочка мелких вмятин и царапин.
– Добро ездит, – поддержал его Братец Хо. – Дорогу хорошо держит, да и без дороги не пропадет.
После того как все высказались, настало время угостить нарекаемую, дабы почувствовала вкус к жизни. Мастер Фар Ван Пунг сгоряча предложил использовать заначенную бутылку кробро. Но его дружно не поддержали, заявив, что это напиток мужской, а Лисуу все-таки дама. Поэтому с кухни притащили какой-то сладенькой бражки и окропили ею радиатор и передние колеса трейлера. Затем Илья и Братец Хо пожертвовали по несколько капель крови. Ее смешали со смазочным маслом и капнули этой смесью на двигатель, чтобы «сердце быстрей стучало».
В завершение мастер Фар Ван Пунг осторожно поставил в уголке картины печать, что означало ее объявление неотчуждаемой собственностью Братства. А Илья прикрепил ее на выбранном месте в кабине с помощью местного эквивалента жидких гвоздей. Теперь мозаичная девушка стала единым целым с машиной.
На этом церемония закончилась и продолжилась подготовка к дальнему рейсу.
«…И снова нет ни бога, ни дома, ни жены, пути для отступленья навеки сожжены, – напевал про себя Илья. – В дыму остался запад, восток – не мой восток, а за спиною пламя сгорающих мостов!»
Кронтэа постоянно навевала ему мысли о далеком прошлом – то ли о суровом двадцатом веке, то ли вообще о девятнадцатом. Поэтому то и дело в голову лезли стихи и песни тех давних времен. Впрочем, эти ритмичные строки вполне соответствовали его нынешнему настроению.
За последние сутки, сменяя друг друга за рулем, они преодолели полторы тысячи километров и уже приблизились к восточной оконечности континента. Финальной цели маршрута до них не доводили, но Илья подозревал, что их не просто так отослали в такую даль. Не исключено, что двумя подозрительными новичками сейчас займется некто более компетентный, чем обычный глава оплота Фар Ван Пунг. Вот теперь и посмотрим, выдержат ли они экзамен, к которому их готовили на Земле?