Сопряжение миров
Шрифт:
Эамлин скромно присел в одном из задних рядов, возле прохода, чтобы не терять времени, если его вызовут. Пээл устроился на ряд выше и с другой стороны, так что окликать его уже не имело смысла.
Пока все рассаживались, Эамлин с интересом рассматривал верховников.
Риенг – старейший член Совета Пятнадцати, организатор промышленности Империи, бессменный куратор всех стратегических отраслей – о чем-то переговаривался со своим соседом Нтаэлфом, таким же древним стариком и тоже выходцем из промышленности.
Остальные верховники выглядели гораздо моложе двух патриархов. Причем даже не на поколение,
Вытянутое лицо Оонка с высоким лбом стало за это время словно еще длиннее, а щеки совсем ввалились. Только глаза остались теми же – живыми, внимательными и… пронзительными. Они замечали все – и хорошее, и плохое, и ничего не упускали из виду. Наверное, поэтому к Оонку никто не оставался равнодушным. Его либо жутко, до судорог, боялись, либо восхищались им.
От Эамлина не ускользнуло, что члены Совета Пятнадцати, помимо двух стариков, сидевших чуть отдельно от других, располагались по обе стороны стола в соотношении семь против шести, причем даже председательское место Оонка было сдвинуто в сторону большинства.
Учитывая грозящую государству смуту, ситуация складывалась опасная…
По освященному веками порядку, верховная власть в Империи принадлежала Совету Пятнадцати. Он не был никому подотчетен, его решения не подлежали обжалованию. Совет самостоятельно обновлял свой состав, сам привлекал в свои ряды новых членов. При этом всегда выступал единым целым, по крайней мере, для публики. Разногласия, если они и были, никогда не выходили за пределы кулуаров.
Исполнительными органами считались пятнадцать министерств.
На самом деле реальные рычаги находились в руках Канцелярии Совета Пятнадцати, имевшей крайне неопределенные, но почти неограниченные полномочия. С ее помощью верховники осуществляли контроль над тремя опорами Империи – гражданскими бюрократами, Вооруженными Силами и Службой Безопасности. Стоит ли упоминать, что эти структуры были постоянными соперниками? Подстегивая друг друга, они стремились показать себя в наиболее выгодном свете перед Советом Пятнадцати, раздающим награды и наказания.
Еще одно звено управления – Большой Совет, состоящий из нескольких сотен человек, – фактически выполнял роль декоративного украшения. Его члены обычно назначались Советом Пятнадцати в силу каких-либо заслуг, а единственной их обязанностью было принимать подготовленные Канцелярией законопроекты, не требующие издания Императорских Указов (также выходящих из недр Канцелярии).
Полтора года назад прежний Председатель Совета Пятнадцати Коог скоропостижно скончался от сердечного приступа. Сложная, но привычная система управления начал трещать по всем швам.
После непродолжительного периода безвластия Совет Пятнадцати обновился почти полностью, и первенство в нем захватил руководитель Службы Безопасности Оонк при поддержке командующего Военным Космофлотом фельдмаршала Гдоода. Однако этот союз просуществовал недолго. Теперь
Понятно, что популярность власти от этого не росла. Многие с тоской вспоминали спокойное правление Коога, который предпочитал полагаться на естественный ход событий (или, иными словами, не делал абсолютно ничего). К сожалению, к концу его срока «естественный ход событий» привел Империю к полному упадку в экономике, кризису в управлении, обнищанию огромных масс населения и невиданному подъему антигосударственного движения, бороться с которым Коог либо не умел, либо ленился.
Интересно, что все-таки подготовил сегодня Военный Космофлот?! Зная старших коллег, Эамлин сомневался, что это будет что-то хорошее.
К небольшой трибуне, установленной недалеко от овального стола, вышел сам Гдоод.
– Господа, – произнес он звучным голосом. – Я не стану разводить здесь лишнюю болтовню. В последние годы дела в Империи шли не лучшим образом. Державе необходима хорошая встряска, необходима динамика, необходимы новые победы. Все это мы с вами сможем добыть здесь!
Огромный экран, занимающий всю стену, осветился, но тут же почернел, превратившись в звездную карту. Один из ее участков стал укрупняться, словно придвигаясь к зрителю. Масштаб продолжал увеличиваться, и вскоре в центре экрана осталась единственная звезда – косматый огненный шар. Вокруг нее закрутились по орбитам разноцветные шарики-планеты. Изображение наехало на третий из них, голубовато-белый. Он вырос, на фоне светло-синего океана проступили зеленовато-коричневые континенты…
– Знакомьтесь, господа! – прозвучал в наступившей тишине голос Гдоода. – Система 23-й Колесницы. Расстояние до Метрополии – двадцать девять стандартных световых лет. Разведка, проведенная там тридцать лет назад, выявила наличие обитаемой планеты. Она должна стать одиннадцатой колонией Звездной Империи!
Вот, значит, оно как!
Эамлин грустно улыбнулся про себя. Давние события его молодости, давным-давно скрытые за секретными подписками, вдруг напомнили о себе. Тогда, две с половиной дюжины лет назад, юный выпускник военно-космического училища получил направление в отряд Дальней Разведки. Первый же полет привел его на Филлину. Причем, они были отнюдь не первооткрывателями… Впрочем, если официальная версия именно такова, не станет же он поправлять самого командующего!
С видом почтительного внимания на лице Эамлин слушал умелую смесь полуправды и недосказанности. В те времена у них возникло впечатление, что власти Империи просто не знают, что им делать с этой планетой, где разумная жизнь породила удивительно быстро развивающуюся техническую цивилизацию. Тогда она уже значительно превосходила по своему уровню кронтов, застывших в своих красочных грезах, не говоря уже о дикарях-ангахах с планеты Коангахорэ.
Вот теперь, надо понимать, все и определилось… Кстати, можно было и раньше догадаться, из-за чего весь Космофлот пришел в такое возбуждение. Вся необходимая информация у него в принципе была. Только он, наверное, не спешил догадываться…