Сопряжение: Восход
Шрифт:
– А как же старость? У вас не заботятся о старших, чтобы они могли спокойно доживать своё?
– И да, и нет. Тоже, как повезёт. Боюсь, в моём мире лучше не доживать до состояния немощного старика. К тебе начинают относиться как к отработанной батарейке – выбрасывают и никому ты становишься не нужен.
– Как-то это цинично, Ларри… - Саял аж прикусила губу в раздумьях.
– Я не верю, что всё может быть так плохо.
– В стране, где я жил – обычное явление и всем плевать. Большую часть населения волновало собственное выживание. Какое тут дело до чужих проблем?
– Это… это какой-то ад ты мне описываешь! У меня в голове
– Но знаешь, что, Саял? – девушка посмотрела на Князева.
– Мне у вас больше нравится, чем дома. За эти несколько дней я получил моральной поддержки и человеческого отношения больше, чем за все прожитые годы в прошлом.
– Ларри, а ты не скучаешь по родителям? – вдруг спросила Саял.
– Очень скучаю, – грустно произнёс парень.
– Не думаю, что мне доведётся увидеть их хотя бы ещё раз… Я бы очень хотел помириться с отцом и сказать спасибо матери.
– Ларри! Зачем ты опускаешь руки раньше времени? Я бы вот, на твоём месте, сделала желание встречи с родителями лучиком надежды. Одна эта мысль грела бы меня, когда становилось совсем плохо. Ты попробуй!
– Я постараюсь. – пообещал парень и тепло улыбнулся.
– Ладно, мне пора на учёбу! Увидимся, Саял! И… Спасибо за приятную беседу!
– Удачи тебе сегодня! – сказала на прощание девушка, когда Князев покинул таверну.
Ларри сразу же отправился в школу, едва не опоздав к началу занятий. Субботние занятия мадам Йольны отличались от обычных. Она собрала детей с Ларри после переклички и повела на экскурсию в местные сады. Фермерское хозяйство чингалов представляло из себя огромные теплицы с климат контролем для поддержания нужных условий. Климат-система позволяла выращивать любые растения и деревья. Было удивительно увидеть теплицу, в которой росли апельсины, ананасы и абрикосы. В каждой климатической зоне были свои рабочие со специальными средствами ухода за растениями. Общее было лишь то, что чингалам помогали огромные фермерские автономные големы. Необычные механизмы выполняли всю грязную и тяжёлую работу, в то время как работники контролировали процесс и занимались более деликатными задачами. Второй вещью, что удивила Ларри, было отсутствие иерархии на рабочем месте. Никаких тебе начальников, главных, замов, технологов и прочего! Каждый фермер обладал нужными знаниями в своём деле, и самое главное – кровь из носу старался добиться лучшего результата, вкладывая в своё дело и тело и душу. Никто не отлынивал, не ругался. Атмосфера фермы была такой благодатной, что Ларри с болью вспоминал свою работу в банке.
В одной из ферм выращивалось странное растение, которое использовалось для приготовления местной пластмассы. В отличие от земной дряни, загрязняющей всё вокруг - чингальский материал был полностью био-разлагающимся и готовым к переработке в любой момент.
Паломничество по теплицам закончилось в необычном месте – оказывается, в северной части посёлка, куда Ларри ещё не ходил, была шахта и небольшой завод по переработке сырья. Как сказала мадам Йольна, глубоко в земле добывалась руда, минералы, глина, песок. Богатые залежи образовались в результате сопряжения миров, что очень облегчило их добычу. Большая часть добытого в земле и выращенного в теплицах поставлялась в другие города. Тем и жил посёлок все эти годы.
Когда экскурсия подошла к концу, Йольна пересчитала детей и Ларри, а после отправила всех по домам.
Князев понимал, что его день только
На поле стадиона дети постарше играли в мяч, а за ними следил Неш, раздавая советы направо-налево, словно они играли на кубке мира, как минимум. Учитель увидел Ларри, идущего к складу с инвентарём, хитро прищурился и кивнул, мол, «давай-давай!». Князев нацепил на себя утяжелители, и они почему-то показались ему ещё тяжелее, чем вчера. Парень посмотрел маркировку – нет, всё правильно. Два кило на каждую ногу и по килограмму на руки. «Что ж, Ларри! Вдох-выдох! Не опозорься!», - подбадривал себя он.
Первый круг был пыткой – ноги стягивала боль, грудь болела при каждом вздохе, а руки болтались как варёная лапша. На втором и третьем круге стало полегче – боль стала привычной, а внимательный взгляд Неша не давал бросить всё на половине пути. К пятому кругу у Ларри проснулось второе дыхание. Эйфория от пересиливания себя вбросила в кровь адреналин, и парень решил пробежать на 2 круга больше положенного. Неш всё это видел и демонстративно похлопал пробегающему мимо парню с улыбкой, полной гордости.
Ларри немного не добежал пятый круг и свалился на обочину, споткнувшись об собственную ногу. Сердце колотилось как сумасшедшее, ноги отказывались двигаться, а пота вытекло целое ведро. Стоящая на улице жара тому поспособствовала. Неш подошёл к лежащему Князеву с полотенцем и бутылкой воды.
– Так и будешь заканчивать свой день, валяясь на полу, чемпион? – с издёвкой сказал учитель.
– Вставай, давай! Вот тебе вода – прополощешь рот, но не в коем случае не пей! Я знаю, что хочется, но так ты только себе навредишь.
– Не буду я пить! – проворчал Ларри, поднимаясь с земли. Парень взял бутылку из рук учителя, сделал, как он велел, и отдал обратно.
– Молодец! А теперь бери полотенце и марш в школьную душевую!
– Зачем? Я в таверне могу помыться… - с подозрением сказал Ларри, предчувствуя неладное.
Учитель Неш дожидался Ларри перед школой, недовольно постукивая когтистой ногой по земле. Едва завидев своего ученика, он недовольно сказал:
– Ты что там так долго делал?! Ещё бы пять минут задержки – и начали опаздывать!
– Куда хоть идём? – расслабленно ответил Ларри. Горячая вода в душе благоприятно воздействовала на усталые мышцы. Потому он и задержался.
– Де Гриас вызывает к себе, – бросил Неш, и позвал Ларри за собой.
Князев ожидал, что они пойдут к Паулю домой и очень удивился, когда Неш отправился в сторону здания госпиталя Де Гриаса. Ларри не доводилось пока видеть местную больницу – он даже не представлял, как выглядит здание. Странной особенностью посёлка было полное отсутствие табличек с названиями. Больницей Пауля оказалось неприметное двухэтажное здание серого цвета, окружённое небольшой зоной парковки и широким пустым пространством, обнесённым железной решёткой забора. Внутри госпиталя их встретила дежурная медсестра – морф птичьего вида, наподобие Йольны.