Сопряжение. Чернильный маг 2
Шрифт:
— Ничего не сделает, — произнес я, сверля взглядом изумрудные глаза Гнева. — Он просто не может ничего сделать! Ведь так?
Кортр молчал, продолжая сжимать толстыми пальцами рукоятку топора. Не боясь за собственную спину я повернулся к Антону и пояснил.
— Всю ночь я задавался вопросом «Почему джинн не свернул мне голову, а настойчиво убеждал принять грехи?». А всё оказалось просто! Гнев, Гордыня, Похоть, Чревоугодие, Алчность, Лень не принадлежат мне. Я не говорю, что святой, нет. В конце концов, эти пороки есть у каждого. Но они не кружат голову. Именно поэтому джинн настойчиво уговаривает пустить
Последние слова адресовались уже Жадности, что где-то в подземельях нашёл для себя новое тело. Ни одна из причин джина не ответила, что только подкрепило уверенность.
Положив руку на торбу контрабандиста я открыл её. Мне не нужно было даже заглядывать внутрь чтобы найти собственный Тотем. Немного помятая тетрадка с рисунками буквально сама просилась в руки и я извлек самую дорогую для себя вещь. Вещь, которая в полном смысле этого слова олицетворяла мою силу и бессмертие.
— А ещё, — перелистывая слегка пожелтевшие страницы вновь заговорил я. — Я наконец вспомнил как ты появился. «Исполнитель желаний», ведь таково было твоё первое имя!? Да?
Ещё несколько секунд я безмолвно листал страницы и, наконец, нашёл что искал. Один из своих первых детских рисунков на котором я изобразил злое и уродливое существо из одноимённого джинну фильма.
Тогда мне было лет семь. Отец иногда разрешал мне поиграть в игрушки установленные на его компьютере. И вот однажды оставшись без присмотра мне надоело играть в детские головоломки и решать развивающие пазлы. Не зная, чем себя занять, я открыл библиотеку его фильмов натолкнулся на «Исполнитель желаний».
— Древний фильм снятый кажется ещё в прошлом веке нынешним меркам выглядел дёшево, но корявые спецэффекты и незамысловатый сюжет третьесортный страшилки с легкостью компенсировало богатое воображение ребёнка. Так ты и появился.
Не торопясь произнёс я, разворачивая к одержимым страницу с криво нарисованным джином.
— Узнаешь?
— Что ты собираешься сделать? — наконец отозваллся Гнев.
Барон потерял руку, снова вселившегося в него где можно было плевать на слабость марионетки. Одержимый поднял свой монументальный меч в единственной руке, намереваясь подороже продать свою жизнь.
— Развоплотить тебя, разумеется, — с холодной отрешенностью ответил я и приложил руку к рисунку.
Безрезультатно. Тот негативный эффект или аура что развоплатила моих клонов все еще продолжала действовать. И она же не позволила мне применить способности корректировки рисунка. Как же глупо держать в руках рисунок являющийся Тотемом моего врага и не иметь возможности стереть его. Жаль.
Или нет. Не жаль. С воспоминаниями о появлении первого созданного мною персонажа нахлынули флешбеки из детства. Как оживлённый моей фантазией демон ещё не имел тела, но уже терзал и мучил меня, подписываясь от детских страхов и отчаяния. Как я боялся когда мама выключила свет в моей комнате. Как я боялся монстра, что обитал под моей кроватью. Как он шептал что когда-нибудь выберется из эфемерной оболочки и встанет по-настоящему живым, когда вселится в моё тело.
Не могу точно вспомнить сколько это продолжалось. Не могу вспомнить сколько ночей ложась в кровать я брал с собой отцовский
А внутри что-то колыхнулось. Обида, гнев, боль, подавленный в детстве страх… Хотя, если меня отняли способности разве это значит что я не могу уничтожить собственное творение!? Смять, порвать, сжечь… Засунуть в рот и проглотить, в конце-концов! Даже без магии у меня сотня вариантов поквитаться джином!
С силой я выдернул страницу из блокнота и смял её в пальцах поднял взор на воплощение демона. Сейчас я жажду увидеть в его воплощениях это чувства что в детстве. Но…
Вместо этого шесть пороков ответили мне улыбкой.
— Вот видишь, Магнус, злость и чувство отмщения приносят удовольствие, — ответил Гнев. — Не сдерживайся. Прими истинного себя!
И его слова подействовали на меня будто ведро ледяной воды. В этом мгновение я понял, что едва не поддался на провокацию демона. Чёрт, в жажде отомщения я едва не впустил его в себя!!!
Выдох. Вместе с ним приходит осознание того что я не могу убить джина. Не потому что ко мне не вернулись заблокированные способности. И не из-за гуманизма. Нет. Иногда принцип бритвы Оккама является неверным. Зачастую месть это обоюдоострый клинок. Но и проявить милосердие тоже недопустимо. В конце концов джинн является моим первым осмысленным персонажем, и я как создатель несу за него ответственность.
— Ты прав что ты часть меня. Но только часть. Я не могу тебя убить, — отрешенно произнес я демону. — Но в моих силах изменить тебя и сделать свои питомцем!
Распрямляю листок. Тянусь к торбе и извлекаю лиловый фломастер. Тот самый, из дешманского набора, что отец привёз мне в больницу. Точно такой же каким в детстве я и рисовал джинна. И начинаю рисовать.
Одержимые тут-же почувствовали опасность и скопом бросились в мою сторону. Однорукий барон, его дочь, что возрастом была даже младше нас, её беззубая сиделка… Чёрт, даже истинное воплощение Лени не осталось в стороне и, вооружившись эльфийским луком, принялось заливать меня стрелами.
Без сомнения, даже являясь демиургом этого мира, с потерей способностей, я не сдержал бы натиск их всех. Вот только чернильный маг был не один! Несмотря на усталость и окровавленное лицо, Антоха ударом щита «выключил» Кортра как самую страшную угрозу и встал на пути остальных. Но я этого не видел, я рисовал.
Угловатый джинн, что по задумке маленького художника, спрятал свой хвост в бронзовой лампе, начал преображаться. Штрих, и на его чубатой голове вместо рогов появились два кошачьих ушка. Еще пара линий, и когтистые руки остались такими же когтистыми но уже превратились в пушистые лапки. Росчерк вонючего одеколоном фломастера, и вот джинн обзавелся парой задних лап, а уходящий в волшебную лампу хвост джина стал уже кошачьим. Но я схалтурил. Из-за неряшливо рисунка маленького меня никак не удавалось нарисовать его более похожим на пушистую метелку маленького тыгдыка. Да и с сияющим медью домиком джина нужно было что-то придумать.