Сорок лет одиночества (Записки военной переводчицы)
Шрифт:
Политические деятели, такие, как Нейрат, известные в стране и за рубежом еще до прихода к власти нацистов, считались “умеренными и не опасными дипломатами старой школы” и пользовались определенным доверием у общественности. Но на самом деле, начав сотрудничество с нацистами, они становились наиболее преданными и покорными слугами режима. К тому же своим участием во властных структурах вносили смятение в умы людей, именно потому, что распространяли миф о том, что они не симпатизируют режиму.
Нейрат руководил министерством иностранных дел во время оккупации Австрии и принимал активное участие в последней стадии переговоров, предшествовавших
В качестве имперского протектора он учредил администрацию в Богемии и Моравии, аналогичную той, которая существовала в Германии. Свободная пресса, политические партии и профсоюзы были ликвидированы. Все группы, которые могли выступить с оппозиционными взглядами, были объявлены вне закона. Чехословацкая промышленность была включена в систему германской военной промышленности и использовалась Германией в военных целях. Соответственно проводилась нацистская антисемитская политика и принимались антисемитские законы.
Евреи были изгнаны с руководящих постов в правительстве и в деловом мире, а малейшие попытки проявления недовольства жестоко подавлялись. На вопрос обвинителя: “Было ли ему известно о том, что евреев избивали, убивали, отрывали от семей, бросали в концентрационные лагеря, что их собственность уничтожали и распродавали ниже стоимости?” дипломат-преступник ответил: “Я слышал, что их там избивают, но тогда евреев не убивали, хотя, может быть, какой-либо единичный случай и имел место”. Нейрат беспардонно лгал, изворачивался, пытаясь убедить судей, что до Нюрнберга он вообще ничего об этом не знал.
Августовским декретом 1939 года Нейрат установил систему заложничества. Декрет предусматривал, что “ответственность за все акты саботажа несут не только отдельные лица, но и все чешское население”, то есть узаконил так называемый принцип коллективной ответственности.
Когда в сентябре 1939 года началась война, полицией безопасности Богемии и Моравии были арестованы тысячи известных чешских деятелей, большинство из которых были отправлены в концентрационные лагеря, где они были казнены или умерли от голода и пыток в гестаповских застенках.
В октябре и ноябре 1939 года чехословацкие студенты провели ряд демонстраций. Следствием этого был приказ Гитлера о закрытии всех университетов. 1200 студентов были брошены в тюрьмы, а девять студенческих руководителей демонстраций расстреляны полицией и службой безопасности. Именно Нейрат настойчиво проводил в жизнь идею ликвидации чехословацкой интеллигенции и других групп, которые в будущем могли бы оказать сопротивление германизации чешских территорий.
Основная политика протектората была направлена к единой цели: уничтожению независимости чехов как нации и присоединению их территории к империи. В развитие этой политики предусматривались меры по ассимиляции чешской нации. Она должна была проводиться путем распыления сосредоточенной в одном месте чешской национальности. Другая половина чехов должна быть лишена всяких прав, уничтожена или вывезена из страны различными способами. Их место должны были занять
Нейрат в августе 1939 года положил начало массовому террору против народов Чехословакии, это на нем лежит кровь многих тысяч женщин и мужчин, стариков и детей, убитых и замученных.
Семья Нейрата, жена и дочь Винифред фон Макензен, жили в Вюрттемберге в фамильной усадьбе в местечке Лейнфельдгоф. Дочь Нейрата родилась в Лондоне, когда ее отец, будучи молодым дипломатом, работал вице-консулом в посольстве Германии. Выйдя замуж, она стала невесткой фельдмаршала фон Макензена, который в свое время возглавлял воинские кайзеровские формирования “Мертвая голова”.
Муж дочери Нейрата тоже был дипломатом и умер в 1949 году. Всю свою энергию и активность Винифред направила на то, чтобы изменить условия содержания военных преступников в тюрьме Шпандау и добиться досрочного их освобождения. После смерти мужа ее единственной заботой стали отец, мать и усадьба в Вюрттенберге.
Имение Нейрата с домами и приусадебными постройками уютно раскинулось по берегу небольшой, стремительно текущей речки у подножия невысокого холма. В центре усадьбы возвышался огромный, богатый особняк с жалюзями на окнах. (Вскоре после войны имение было конфисковано. – М.Н.)
Стены комнат дома были увешаны фотографиями, миниатюрами и картинами, связанными с родовым древом Нейратов. Самая большая картина – портрет молодого Нейрата, когда он был дипломатом в Турции, висела в гостиной.
На террасе были развешаны охотничьи трофеи самого Нейрата, протектора Богемии и Моравии, – рожок и рога оленя с надписью: “Убит в ноябре 1940 года в Моравии” (в Моравии были расстреляны и замучены в концентрационных лагерях тысячи женщин и мужчин во время его правления).
Рядом с гостиной был большой зал для приемов с написанными в полный рост портретами Нейрата и его дочери. В углу на пьедестале был установлен бюст фрау Макензен из белого мрамора. Дочь Нейрата считала, что “было бы лучше для отца, если бы он в Нюрнберге был казнен, чем такая жизнь, какой он живет в Шпандау. Я его дочь, я люблю его и поэтому могу это сказать, зная, что это было бы справедливо… Я не защищаю его. Он совершил ошибку, был осужден и признан виновным. Никто не спорит, но мой отец такой старый и больной, что даже если и был когда-то опасен, то сейчас не может принести никакого вреда. Если бы ему разрешили вернуться домой, то за ним можно было бы установить какой-то надзор. Я знаю, что у него единственная мечта – быть рядом со своей женой, на которой он женился 52 года назад, и умереть дома”. При этом она вопреки очевидному утверждала: “Общеизвестно, что мой отец никогда не был членом какой-либо партии, он был просто немцем”.
В процессе работы Международного Военного Трибунала была полностью доказана вина Нейрата в преступлениях против мира, а также его преступная деятельность в Чехословакии. Однако смягчающим вину обстоятельством суд счел возможным признать то, что Нейрат вмешался в действия полиции безопасности и службы безопасности (СД), потребовав освобождения большого количества чехословаков, арестованных в сентябре 1939 года, и студентов, арестованных осенью того же года. Эти действия вызвали недовольство Гитлера, и Нейрат вынужден был подать в отставку. Когда отставка не была принята, он в сентябре 1941 года ушел в отпуск и с этого времени отказался выполнять обязанности протектора.