Сорок пять(изд.1982)
Шрифт:
— Простите, но, может быть, я мешаю вашему величеству?
— Э, сынок, — продолжал Генрих, пожимая плечами, — я уже говорил тебе — у нас здесь не то что в Лувре. И охотой, и войной, и политикой мы занимаемся на глазах у всех.
В эту минуту дверь отворилась, и д'Обиак громким голосом доложил:
— Господин испанский посол.
Шико так и подпрыгнул в кресле, что вызвало у короля улыбку.
— Ну вот, — сказал Генрих, — и внезапное опровержение моих слов. Испанский посол!.. Что ему от нас нужно?
—
— Чтобы французский посол отступил перед испанским, да еще в Наварре! Помилуй бог, этого не будет. Открой вон тот книжный шкаф и расположись в нем.
— Но я даже невольно все услышу, государь.
— Ну и услышишь, черт побери, мне-то что? Я ничего не скрываю. Кстати, король, ваш повелитель, больше ни чего не велел мне передать, господин посол?
47
Филипп II(1527–1598) — испанский король с 1556 по 1598 год.
— Решительно ничего, государь.
— Ну и прекрасно, теперь тебе остается только смотреть и слушать, как делают все послы на свете. В этом шкафу ты отлично выполнишь свою миссию, дорогой Шико.
Шико поспешил влезть в шкаф и старательно опустил тканый занавес с изображением человеческих фигур.
Раздались чьи-то медленные, размеренные шаги, и в комнату вошел посол его величества Филиппа II.
Когда все предварительные формальности были выполнены, причем Шико из своего укрытия мог убедиться, что Генрих отлично умеет давать аудиенции, посол перешел к делу.
— Могу ли я без стеснения говорить с вашим величеством? — спросил он по-испански, ибо этот язык так похож на наваррское наречие, что любой гасконец отлично его понимает.
— Можете говорить, сударь, — ответил король.
— Государь, — сказал посол, — я доставил вам ответ его католического величества.
— Знаете, я очень забывчив, — молвил Генрих. — Соблаговолите напомнить, о чем шла речь, господин посол.
— По поводу захватов, которые производят во Франции лотарингские принцы.
— Да, особенно по поводу захватов моего куманька де Гиза. Отлично! Припоминаю, продолжайте, сударь, продолжайте.
— Государь, хотя король, мой повелитель, и получил предложение заключить союз с Лотарингией, он считает союз с Наваррой более честным и, скажем прямо, более выгодным. Король, мой повелитель, ни в чем не откажет Наварре.
Шико припал ухом к занавесу и даже укусил себя за палец, чтобы проверить, не спит ли он.
— Если мне ни в чем не откажут, — сказал Генрих, — поглядим, чего ж я могу просить.
— Всего, чего угодно
— Помилуй бог — всего, чего угодно! Да я просто теряюсь.
— Его величество король Испании хочет, чтобы его новый союзник был доволен. Доказательством служит предложение, которое я уполномочен сделать вашему величеству.
— Я вас слушаю, — сказал Генрих.
— Король Франции относится к королеве Наваррской, как к заклятому врагу, и для вашего величества теперь нетрудно отвергнуть как супругу ту, кого даже родной брат перестал считать сестрой.
Генрих бросил взгляд на занавес, за которым Шико с расширенными от изумления глазами ожидал, к чему приведет это начало.
— Когда брак ваш будет расторгнут, — сказал посол, — союз между королями наваррским и испанским…
Генрих поклонился.
— Союз этот, — продолжал посол, — можно уже считать заключенным, ибо король Испании отдает инфанту, свою дочь, в жены королю Наваррскому, а сам женится на госпоже Екатерине Наваррской, сестре вашего величества.
Трепет удовлетворенной гордости пробежал по телу Генриха, дрожь ужаса охватила Шико: первый увидел, как на горизонте восходит во всем блеске солнце его счастливой судьбы, второй — как никнут и рассыпаются в прах скипетр и счастье дома Валуа.
Что касается невозмутимого испанца, то он не видел ничего, кроме инструкций, полученных от своего повелителя.
На мгновение воцарилась глубокая тишина, затем король Наваррский заговорил:
— Предложение, сударь, великолепно, и мне оказана высокая честь.
— Его величество, король Испании, — поспешил добавить гордый посол, — не сомневается, что предложение будет восторженно принято, но он намерен поставить вашему величеству одно условие.
— А, условие! — сказал Генрих. — Что ж, это справедливо. В чем оно состоит?
— Оказывая вашему величеству помощь против лотарингских принцев, то есть открывая вашему величеству дорогу к престолу Франции, мой повелитель желал бы сохранить за собой Фландрию, в которую мертвой хваткой вцепился монсеньер герцог Анжуйский. Итак, его величество король Испании поможет вам (тут посол замялся, ища подходящего выражения)… стать преемником французского короля; вы же гарантируете ему Фландрию. Зная мудрость вашего величества, я считаю свою миссию благополучно завершенной.
За этими словами последовало молчание, еще более глубокое, чем раньше.
Генрих Наваррский прошелся по кабинету.
— Так вот, сударь, — проговорил он наконец, — я отказываюсь от предложения его величества короля Испании.
— Вы отвергаете руку инфанты! — вскричал испанец. Ответ ошеломил его, словно внезапно полученный удар.
— Честь высока, сударь, — ответил Генрих, поднимая голову, — однако она не выше чести иметь супругой дочь короля Франции.