Сорванная вуаль (Любовь срывает маски)
Шрифт:
Потом они лежали, опустошенные, тяжело дыша, не выпуская друг друга из объятий. Гаррет не переставал ласкать Марианну, и его нежность настолько потрясла ее, что она едва сдерживала слезы, зная, что Гаррет не поймет их причину.
Наконец он приподнялся на локте и посмотрел на нее. Его лицо сияло от счастья.
– Надеюсь, ты не сделала трагической ошибки, оставшись со мной, моя милая? – тихо спросил Гаррет, становясь вдруг серьезным.
– Тише, – прошептала Марианна, не желая нарушить прелесть этой минуты. – Давай не будем говорить о завтрашнем
Гаррет снова пытливо посмотрел на нее, затем со вздохом отвел ее руку от своих губ:
– Как хочешь. Мы поедим. И оставим завтра до завтра.
Марианна хотела встать с постели, но он заставил ее снова лечь, а сам встал и подошел к столу.
Марианна следила за тем, как он наполнил две деревянные тарелки едой и принес их к кровати. Она с восхищением любовалась его широкой грудью, тонкой талией и стройными крепкими бедрами. Когда Гаррет, балансируя тарелками, забрался на кровать, он перехватил ее взгляд и улыбнулся.
Марианна покраснела. Гаррет поставил тарелки между ними, и она поняла, что он всерьез намерен есть в постели.
– Что ты делаешь? – удивленно спросила она.
В ответ он взял ломоть хлеба, густо намазанного маслом, отломил кусочек и поднес к ее рту.
Его пальцы касались ее губ, и Марианна вздрагивала от удовольствия. Как это интимно, когда тебя кто-то кормит. Такого с ней еще никогда не было. И она никогда не решалась есть в постели.
Вскоре она с удовольствием поменялась с Гарретом ролями, скармливая ему кусочки жареного голубя. Он облизывал и обсасывал ее пальцы, делая это с явным удовольствием.
Их ужин переходил в некую сладострастную игру. Каждый старался придумать самый соблазнительный способ накормить другого, и оба по молчаливому согласию старались не говорить о том, что их ожидает в Лондоне.
После того как они съели голубя, баранину, хлеб и горох, Гаррет взял ломтик печеного яблока, с которого капал сок, и, хитро блеснув глазами, предложил Марианне попробовать его. Она взяла яблоко в рот, и несколько капель сока упали ей на грудь. Она хотела вытереть их, но Гаррет наклонил голову и слизал их языком. Затем он провел языком по ее груди и соскам, и Марианна издала тихий стон удовольствия.
Гаррет поднял голову, посмотрел на нее и улыбнулся. Не говоря ни слова, он перевернул Марианну и выдернул из-под нее простыню. Затем слез с кровати и, подняв простыню за углы, вместе с тарелками, костями и всем прочим, связал в узел. Затем бросил узел в угол комнаты.
Когда он подошел к кровати, его намерения были совершенно ясны.
– Но, Гаррет, я все еще голодна, – игриво произнесла Марианна.
Гаррет забрался на кровать и притянул ее к себе:
– Я знаю, любовь моя. Но это ненадолго.
Глава 21
И не читал в истории ли, в сказке ль,
Чтоб гладким был путь истинной любви.
Был уже полдень, когда путешественники остановились перед домом Гаррета в Лондоне. Марианна смотрела на внушительное здание, напоминавшее о том, насколько могущественным стал Гаррет после того, как вернул свои земли. Теперь она и ее будущее находились в его руках. С бьющимся сердцем она смотрела, как он сходит с седла. Несмотря на проведенный вместе удивительно прекрасный вечер, Марианна все еще не была уверена в том, как Гаррет намерен поступить с ней.
Не была ли прошлая ночь их близости всего лишь сном? Утро принесло с собой ужасное предчувствие, холодными тисками сжимавшее их сердца. Они молча оделись, молча продолжили свое безрадостное путешествие. Почти все утро Гаррет избегал смотреть на Марианну. Но надежду ей давал короткий поцелуй Гаррета, полученный перед тем, как они вместе покинули комнату в гостинице.
Теперь вид у обоих был подавленный. Прошлой ночью Марианна бессовестно воспользовалась его страстью как средством заставить признать, что она значит для него больше, чем он хочет показать. Она думала, что ей это удалось. Но она не знала, сумела ли завоевать его доверие. Гаррет так и не сказал, что они будут делать в Лондоне, и теперь его молчание лучше всяких слов говорило Марианне, что он не во всем доверяет ей.
Гаррет помог ей сойти с лошади, лишь на мгновение задержав взгляд на ее скрытом маской лице. Затем они вошли в дом. В холле их встречали пятнадцать выстроившихся в шеренгу хорошо одетых слуг. Пятнадцать пар глаз с любопытством уставились на Марианну.
Она удивилась, когда, представив ее как Мину, его гостью, Гаррет ничего не сказал о ее маске, но затем поняла, что он таким образом проявляет осторожность. Пока слуги не знают, кто она, их нельзя обвинить в том, что они не донесли о ее присутствии в доме хозяина. Гаррет ясно дал им понять, что не следует обсуждать его гостью за стенами дома.
Отослав слуг разгружать телеги и заниматься домашними делами, он отвел Марианну и Уильяма в сторону.
– У меня есть кое-какие дела, и, возможно, я буду занят до позднего вечера, – сказал Гаррет Уильяму. – Пока я буду отсутствовать, проследи, чтобы никто не вошел в этот дом. Никто, даже торговцы или друзья моих слуг.
– Да, милорд, – ответил Уильям.
– И подготовь все, что необходимо, для нашего путешествия во Францию.
– Во Францию?! – в один голос воскликнули Уильям и Марианна.
Лицо Гаррета стало суровым.
– Делай, как я сказал. – И, коротко кивнув, он отпустил Уильяма.
Когда тот удалился, Гаррет повернулся к двери, но Марианна, дотронувшись до его руки, остановила его:
– Зачем… зачем мы поедем во Францию?
Гаррет старался не смотреть ей в глаза.
– Может быть, и не поедем. Я еще не решил. Все зависит от того, что я сегодня узнаю. Но если дело обернется плохо… – Он нахмурился. – Тебе лучше не оставаться в Англии.
У Марианны неприятно заныло под ложечкой.