Сорвать маску

Макфи Маргарет

Он схватил грабителя за запястье и вывернул его. Кость сломалась с тихим хрустом, раздался вопль боли, и его противник рухнул на колени, баюкая прижатую к груди руку. Нож со звоном упал на землю – точнее, в грязь и отбросы, покрывавшие камни мостовой. Доминик поднял его и, схватив за волосы, резко дернул голову бандита назад, прижимая лезвие к незащищенному горлу.

– Проследишь за тем, чтобы с моими друзьями не случилось ничего подобного. Ты понял меня?

Тот прохрипел что-то бессвязное, но определенно выражавшее согласие.

Доминик

оттолкнул грабителя, затем вернулся к тому, что сидел у стены, хватая ртом воздух, и пощекотал его жирное брюхо кончиком ножа:

– И ты тоже.

– Им не причинят вреда, я лично прослежу за этим, ваша светлость! – пообещал негодяй.

Доминик смерил его неприязненным взглядом, затем сунул нож в карман и ушел.

Негодяи колотили в дверь, но уже не руками, а тяжелым молотком. Каждый удар отдавался болезненной вибрацией в груди Арабеллы. Она прикрыла Арчи своим телом, но мужчины оттащили ее и сорвали с шеи золотой медальон. Бросив отчаянный взгляд через дорогу, где должны были стоять узкие дома с заколоченными окнами, Арабелла вместо них увидела парк и свою мать, стоявшую у входа…

Сон был сбивчивым и запутанным, но Арабелла, находясь во власти кошмара, этого не замечала.

Вздрогнув, она проснулась, охваченная леденящим ужасом, свернувшимся клубком в животе. Небо за окном по-прежнему оставалось темным, и она с облегчением вспомнила, что лежит в своей спальне, в доме на Керзон-стрит, где нет ни грабителей, ни воров. Арабелла со вздохом вытянулась на мягком матрасе, откинувшись на пуховые подушки, а затем услышала испуганный вскрик. Он быстро оборвался. В коридоре раздались тихие голоса, затем осторожно открылась и захлопнулась дверь.

По мраморному полу прозвучали торопливые шаги.

Арчи!

Арабелла поспешно выбралась из постели, в тусклом свете тлеющих в камине углей подошла к двери и осторожно спустилась вниз по лестнице.

В коридоре ярко горели свечи в настенных канделябрах. Горничная в ночной рубашке и халате вышла из библиотеки, держа в руках бутылку бренди.

– Анна?

– Ох, мэм! – Девушка, подскочив, обернулась к хозяйке, и Арабелла с удивлением увидела, что ее лицо залито слезами.

– Что случилось? Что ты здесь делаешь? – Арабеллу сковал хорошо знакомый страх.

– Я так перепугалась, когда его увидела! – Личико горничной исказилось, и она снова начала всхлипывать.

– Что случилось, Анна?!

Открылась дверь в гостиную, и на пороге появился Джеймс, лакей.

– Почему так долго, девчонка? Я бы сам быстрее дошел! – Наконец увидев Арабеллу, лакей торопливо поклонился: – Прощу прощения, мэм. Я вас не заметил.

– Что, во имя неба, здесь происходит? – требовательно спросила Арабелла.

– Хозяин, мэм.

– Доминик здесь? – Ей такой вариант даже в голову не пришел. Несмотря на то что

она жила в его доме. И оставалась его любовницей.

– С его светлостью произошел… несчастный случай.

– Несчастный случай?! – Сердце бешено заколотилось, и Арабелле пришлось бороться с мгновенно подступившей паникой.

Лакей заговорил еще тише:

– Не самое приглядное зрелище, особенно для леди, но он не разрешает позвать доктора, мэм.

Ее охватило леденящее кровь дурное предчувствие. Она решительно прошла мимо Джеймса в гостиную.

В комнате ярко горели свечи в трех канделябрах, но их теплое сияние не сумело разогнать тени в углах, лишь окутало золотистым мерцанием темную высокую фигуру, стоящую у давно остывшего камина. Доминик не обернулся на звук шагов, и со спины ей показалось, что ничего не изменилось – он был одет по последней моде в темный фрак и панталоны, весь в сиянии надменности и властности. Арабелла почувствовала запах влаги. Это Доминик привнес сюда прохладный и сырой ночной воздух. Одна рука свободно висела вдоль тела, другую он, казалось, засунул во внутренний нагрудный карман фрака.

– Мне не следовало приходить, – произнес он, не оборачиваясь. – Я не понимал, что уже так поздно.

– Джеймс сказал, с тобой произошел несчастный случай.

– Джеймс преувеличивает. Я не хотел тебя будить. Лучше возвращайся в постель, Арабелла.

Он так и не двинулся с места. Мрачное предчувствие, почти рассеявшееся при первом взгляде на него, вновь охватило Арабеллу.

– Что с тобой случилось, Доминик? – осторожно спросила она.

Герцог наконец повернулся к ней, но, не считая того, что его рука по-прежнему покоилась за отворотом фрака, все было в порядке.

– Незначительная стычка. Беспокоиться не о чем. Говорю тебе, можешь спокойно возвращаться в постель.

Но Арабелла заметила зловещие темные пятна на белой манжете, выглядывающей из-под рукава темного шерстяного плаща. Взяв ближайший канделябр, она подошла к Доминику.

– Арабелла, – предостерегающе произнес он, пытаясь жестом остановить ее. Но Арабелла упрямо двигалась к нему, пораженная ужасной догадкой. Она догадывалась, что это за пятна.

– Это не для женских глаз.

Арабелле стало плохо, желудок сжался от страха.

Все тело напряглось и отяжелело от разлившегося по венам ужаса.

– Снимай плащ.

– Арабелла… Это последнее предупреждение. Она не обратила ни малейшего внимания на эти слова и, распахнув плащ, оттянула в сторону левый лацкан фрака.

Невольно охнула открывшемуся ее взору поистине ужасному зрелищу. Белая рубашка и светлый жилет были пропитаны кровью. Арабелла замерла на месте, и в этот миг все в мире для нее изменилось.

– Доминик! – прошептала она.

Он взял ее руку в свою, сильную и уверенную. Но Арабелла почувствовала влагу и, опустив глаза, увидела кровь, сочащуюся в неровном свете свечей.