Сорвать заговор Сионских мудрецов
Шрифт:
Египтяне также разочаровали евреев. «Я полагаю, Египет знает, каковы его обязанности», — сказал надменный израильский генерал Эхуд Барак. Обязанности, порученные им египтянам — должность тюремщика их палестинских братьев. «Жители Газы никогда не посмеют прорваться из осады на Синай, — писали израильские умники всего за неделю, за день до того — египтяне встретят их смертельным огнем». Когда выстрелы и впрямь прозвучали, израильтяне были счастливы. Эфи Эйтам, право-религиозный еврейский политик, похожий на «откормленную кошерную свинью в ермолке» (термин Гилада Ацмона), написал статью в «Едиот Ахронот», проливая крокодиловы слезы. Мы, евреи, такие мягкосердечные и милосердные по сравнению с египтянами, писал он. Но Мубарак еще не готов к самоубийству, и он знает, что всему есть предел. Он приказал солдатам
Глубоко разочарованные, наблюдали евреи за потоком людей, вышедших из их тюрьмы на короткий перерыв. Но ведь евреям не угодишь. Палестинцы должны перебить друг друга в гражданской войне или умереть от голода, чтобы угодить евреям.
Мой дед так и сделал, он умер от голода в 1942 в гетто Станислава. Немцы и их украинские квислинги сделали с евреями то же, что евреи сделали с жителями Газы: они заперли их в гетто и оставили их умирать с голоду. Лозунги нацистов также были взяты у Барака с некоторыми изменениями: «они должны страдать потому, что их руководители — наши враги, они должны быть наказаны за терроризм своей революции, пусть голодают за то, что их братья нападают на немецких солдат и бомбят немецкие города». Мой дед Исраэль — я назван в его честь — умер от голода и холода, им даже не пришлось стрелять в него, он не был достоин «точечной ликвидации» (израильский термин для убийства палестинцев без суда. — Перев.)
Но постой, скажете вы, как могли Барак и Ольмерт, моря голодом палестинцев в Газе в 2008 году, повлиять на немцев в 1942? Как могут они быть виновны в смерти моего дедушки? Ответ заключен в тайном языке еврейского мистицизма «эйн мукдам, ейн меухар бэтора» (буквально — «в Писании нет ни прежде, ни потом». — Перев.) Последовательность событий — в Священном Писании и в реальном мире — не существенна, потому, что все события и их предполагаемые последствия происходят в том же самом мета-времени, вечном порочном круге, где кот-преследует-мышь-которая-пугает-слона-который-давит-кота. В христианской теологии метафизическое мета-время называется каирос, а не хронос (обычное время), в мета-времени сливаются прошлое, настоящее и будущее в одно мета-мгновение. Пуанкаре и Эйнштейн перевели эту концепцию на язык науки, когда назвали время всего лишь одним из измерений.
Дуглас Адамс популяризировал это в своем романе: герои возвращаются в прошлое, чтобы решить проблему, но решение имеет свою цену. Они спасли рыбу, но дронты вымерли, они получили больше музыки Баха, но потеряли поэзию Кольриджа. Люди не знают, что мир изменился, что у них теперь больше Баха, но меньше Кольриджа. Только те, кто может выйти за рамки времени, знают: мир все время изменяется в результате наших поступков, и эти изменения идут как «назад», так и «вперед», потому, что на самом деле нет никаких «назад» и «вперед». Так, армяне убили и изгнали азербайджанцев, и их предков выслали в пустыню страдать от рук курдов, а потом курды пострадали за это преступление и за поддержку американо-сионистской оккупации.
Некоторые вещи еще не произошли, но они будут: когда я слушаю, как евреи (поляки, украинцы, американцы) настаивают, что «Сталин был не лучше Гитлера», и что «нет разницы между нацистами и коммуняками» и о «русском антисемитизме», я знаю, что в следующем будущем Красная армия не погонит немцев за Буг, не освободит Польшу и Чехию, не откроет ворота Освенцима и Треблинки.
Мир справедлив, и господь справедлив. Он наказывает неблагодарных, отменяя события, за которые следовало благодарить.
Совершите зло сегодня, и прошлое изменится и отомстит. Морите голодом Газу, и ваши деды умрут от голода. Пытайте палестинцев, и ваших предков будет пытать инквизиция под теми же предлогами. Превратите Хеврон в тюрьму для хевронцев сегодня, и их деды начнут убивать евреев в 1928 году. Преступления евреев против палестинцев наказывается сейчас. Не спрашивай, кого морят голодом и кого пытают: это кто-то близкий тебе.
Облом
Хотя Совет Безопасности потребовал прекращения огня, все еще летят ракеты и падают бомбы, все еще горит земля и воюют бойцы — но уже очевидно, что налет на Газу закончится обломом для евреев, как и предыдущая ливанская кампания. Несмотря на страшные жертвы, бойцы Хамаса не только не сдались, они даже не попросили перемирия. Более того, они с презрением отклонили египетские предложения о немедленном прекращении огня. Они не спешат принять и резолюцию Совбеза, принятую без согласования с ними. Ничто не помогло ядерной державе с огромной армией и абсолютно безжалостными политиками — ни ковровые бомбежки, ни вычурно-красивое название, данное налету («Жребий литого свинца» — «Барбаросса» нервно курит в сторонке), ни массовые убийства женщин и детей, ни ввод самой оснащенной новейшими средствами пехоты. Поставить Газу на колени не удалось, а значит, Израиль уже проиграл Новогоднюю войну.
Партизаны Хамаса впервые смогли столкнуться с врагом лицом к лицу — не с летчиками, трусливо убивающими гражданское население с недостижимой высоты из комфорта новейших самолетов, а с пехотой в городских джунглях. В таких условиях личные качества бойца важнее, чем техника, а мотивация, готовность к бою и смерти еще важнее. И тут сражающиеся за свои дома и жен защитники Газы сильнее откормленных и изнеженных детей Тель-Авива. К стенке их не припрешь: в городском муравейнике, изрытом туннелями, партизаны уходят из обложенных домов, чтобы ударить в спину регулярной армии. Израильской армии не удалось навязать бой, в котором палестинцы были бы обречены. Грузы-200 поползли на север.
Победой Газы можно гордиться, но радоваться нечему. Мирное население Газы страдало безмерно. Новогодняя война началась с подлого, под стать Беслану, удара по церемонии выпуска школы молодых полицейских. Вчерашние рекруты, едва овладевшие искусством регулировки движения, были сожжены внезапной массивной бомбардировкой в субботу 27 декабря, когда мир праздновал Рождество и Новый Год. Триста человек были убиты одним махом — среди них, кроме полицейских, были и члены их семей, пришедшие с цветами поздравить своих родных. В официальном коммюнике армии погибшие были названы «террористами Хамаса» — хотя у них не было даже оружия.
Вслед за этим военным преступлением пошли следующие — евреи бомбили мечети и школы, больницы и кареты скорой помощи, городские густо населенные кварталы и деревенские дома. Они разбомбили университет — незачем палестинцам столько учиться, все равно работы для них нет. Они отбомбились по школе ООН, в которой укрывались беженцы из разбомбленных домов и где учились палестинские дети. Из-под обломков школы вытащили сорок трупов.
Мечети стали их излюбленной мишенью — причем они бомбили мечети в час молитвы. В 1994 году еврей-экстремист Барух Гольдштейн расстрелял верующих в мечети Халиля во время молитвы. Сейчас таким коллективным Гольдштейном стали израильские ВВС. Евреи любят взывать к совести мировой общественности, когда молодые хулиганы пачкают стены синагог — и тысячи хороших, совестливых «антифашистов» выходят на защиту синагог. Но когда горят мечети — «антифашисты» лишь повторяют текстовки израильской армии, что там-де скрывались террористы.
Израильтяне пренебрегли нормами международного права и даже занялись пиратством в открытом море. Израильское судно протаранило маленькую яхту, везшую в Газу груз медикаментов, хотя на борту была Синтия МакКинни, бывший кандидат в президенты США. Чудом яхте удалось уйти в ливанский порт Сидон.
С трудом проникшие в Газу работники Красного Креста обнаружили в разбомбленном городе страшные вещи. В одном из домов в занятом израильскими войсками секторе они нашли разлагающиеся трупы родителей, и рядом с ними — обессилевших, изнеможенных детей. Их удалось вывезти и спасти — и вслед за этим Красному Кресту преградили въезд в Газу. Сотни мужчин, женщин и детей были убиты израильтянами только за то, что они — не евреи. Силы сторон слишком неравны: за первые две недели конфликта 770 палестинцев и 14 израильтян погибли, то есть один к пятидесяти. Значит, это не война, а резня. Даже при падении варшавского гетто погибло пропорционально больше нападающих.