Сорвать заговор Сионских мудрецов

Шамир Исраэль

III

Мы приучены принимать материалистические рассуждения и отклонять объяснения, ссылающиеся на духовные факторы. Так, Валлерштейн совершил героические усилия (не во всем успешные), чтобы описать конец света в материалистических терминах. Но и это желание втиснуться в узкое прокрустово ложе материализма — тоже часть капиталистической аберрации, заставившей человечество отречься от духовной компоненты мира. До аберрации сама идея тотально материалистического мира, объяснимого в соответствии с материалистическими законами, казалась бы странной. Человеческое видение мира менялось в зависимости от времени и места, но никогда не было до такой степени грубо материалистичным. Наш

мир не поддается адекватному материалистическому объяснению, так же как он не вписывается в рамки Ньютоновой механики.

Мыслители древности видели мир как духовно-материальный, многослойный континуум, где силы Добра и Зла, Добродетели и Грехи, Идеи и Народы имеют свое собственное полунезависимое существование. Эти силы персонифицировались как боги или ангелы, или демоны. Новый Завет говорит о Князе мира сего и других силах, противостоящих Человеку. Св. Павел ощущал грядущую беду, потому что «наша брань не против плоти и крови, но против мироправителей тьмы, против злых духов небес» ^[2].

Их видение мира более адекватно реальности. Легче, более логично объяснить беды и спасение, катастрофы и процветание — влиянием высших сил, чем материальными факторами. Легче объяснить долгие десять лет Троянской войны борьбой протроянских богов с прогреческими, чем красотой Елены или торгово-коммерческими интересами. Холодную войну можно рассматривать как борьбу Русского Духа Общины или Православного Русского Христа с откормленным Американским Мамоной. А начавшуюся Третью мировую войну против народов Третьего мира религиозное сознание может назвать «Армагеддоном».

Связь между духом и материей можно объяснить в терминах любви Человека к Богу. Так ее описывает Песнь Песней, так расшифровывает и суфийский шейх ордена Накшбанди, Джами, в своей поэме «Юсуф и Зюлейка». Маулана Нур ад-Дин Абд эль-Рахман Джами написал эту аллегорическую поэму в 1483 году в возрасте семидесяти лет. Юсуф, наделенный небесной красой, олицетворяет Бога, а Зюлейка — душу мистика. Архетипичная поэма о любви на самом деле — это поэма о любви Человека к Богу, и Фрейд все перепутал: небесная любовь — не есть подмена и сублимация любви земной, но земная любовь — упрощение и профанизация любви небесной.

Не только Человек стремится к Богу, Бог тоже стремится к Человеку. В осажденном Наблусе, сидя на толстом зеленом ковре Зеленой мечети, я внимал словам проповедника. «Ты любишь Айшу из Рамаллы, — сказал проповедник, — и она желает быть с тобой. Но ты не можешь добраться до Рамаллы, вас разделяет блокпост Каландия. Ты часто едешь в Каландию, но израильские солдаты не пропускают тебя. Айша тоже приходит к блокпосту, и тоже не может придти к тебе. Вы шлете друг другу сообщения, звоните, машете руками на расстоянии. То же происходи между Богом и Душой, и Шайтан стоит на блокпосту».

Попытки Бога дотянуться до Человека представлены в Библии сперва как союз с Израилем, а потом — как Воплощение. Трансцендентальный Бог совершает великое чудо и воплощается в имманентном теле Человека. Но и это чудо, эта высшая жертва, натыкается на противодействие Оппонента.

Сергей Аверинцев, видный современный российский мыслитель, напоминает нам о парадоксе библейской веры и вопрошает: «Может ли Бог — трансцендентный, духовный и вездесущий — наделить Своим особенным реальным присутствием какое-нибудь отдельное место в пространстве, будь то Святая Святых или лоно Марии, физическое тело Человека Иисуса или евхаристические хлеб и вино; не кощунственно ли по отношению к духовному и исключительно трансцендентному учению отважиться говорить таким странным языком?» Он указывает на то, что это — одна из тенет веры: «(…) «И буду обитать (wesakanti) среди сынов Израилевых». Тот же семитический корень — sakan («поселиться», буквально — «разбить шатер»), —

воспринятый греческим языком, употреблен в Иоанновом Прологе (Иоанн 1, 14): «И Слово стало плотью и обитало с нами». Вездесущий стал Присутствующим, Невместимый обретает вместилище».

Аверинцев открывает нам боговдохновенную мысль: «Но воля, враждебная этому Присутствию, которая называется в Новом Завете архонтом («князем». — И.Ш.) этого мира (Иоанн 12, 31; 14,30; 16,11), делает попытки развести трансцендентность и имманентность, закрыть двери творения перед Творцом и таким образом очистить природу от всего сверхъестественного. В этом он получает некоторую поддержку от невольного союзника: от зелотского богословского рационализма, жаждущего искоренить все, что в его глазах скомпрометировано каким-либо напоминанием о народных полуязыческих верованиях древности или многобожия эзотерических кругов, и получить чистейший трансцендентализм».

Это — глубочайшая мысль: Сатана поддерживает (или генерирует) идеи, исключающие Божью благодать из нашей жизни. Его мега-задача — профанировать мир, а мега-задача Бога — наполнить мир своей святостью и благодатью. В терминах Сатаны, любовь это товар, в Божьих терминах — секс это манифестация вселенской Любви. Князь мира сего хочет, чтобы Человек забыл о жизни духовной, но Бог хочет поднять Человека к своему уровню.

Бог не равнодушен к нашей судьбе. Он совершил невероятное — воплотился в человеческом теле, страдал, умер и воскрес для нас. Его ярый протагонист из книги Иова тоже не дремлет и не сдается. Они по-прежнему играют новыми идеями на огромной шахматной доске. Дьявол способен извратить любую мысль Бога; Бог способен превратить любую идею Дьявола в замечательную вещь. Например, любовь к Земле Христа вызвала братоубийственные Крестовые походы, но материалистический Коммунизм воодушевил сердца. Настоящие игроки не действуют сами по себе, это — наша человеческая задача совершать правильные шаги, и таким образом помочь Богу выиграть партию. Самонадеянные и чванливые воины давно ушедших времен имели обыкновение говорить «Бог с нами!». Скромные мыслители современности, мы должны говорить: «Мы — с Богом».

Чтобы понять происходящие события и их последствия, мы должны решиться на отважный шаг, на такой шаг, который нас учили ни в коем случае не предпринимать. Ведь в течение 500 лет научно-материальные (физические) исследования и духовные поиски были отделены друг от друга, и нам глубоко внушили, что это разделение следует сохранять. Предлагаемый нами подход к реальности — не двойственный манихейский подход, который предлагают сторонники апокалипсической Третьей мировой войны. Всегда и везде есть больше оттенков серого цвета, чем простая черно-белая картинка. Мы попытаемся объединить линии Имманентного и Трансцендентного, чтобы получить цельную картину мира.

Мы обнаружим, к нашему собственному изумлению, что две эти линии идут параллельно, как два разных языка, описывающие одну и ту же действительность. К примеру, современность заново обнаружила любовь к природе, и назвала ее длинным словом «энвиронтоментализм», или обозначила цветовым кодом «зеленого». Это явление в христианском обществе могло называться «почитанием Богородицы». В самом деле, Достоевский отождествил нашу Землю-Мать с Богоматерью. Разрушение природы можно связать с отвержением Пречистой Девы. Аверинцевские следы «народных полуязыческих верований древности или многобожия эзотерических кругов» указывают на местных духов (богов, «демонов»), которым все еще поклоняется менее материалистическая часть человечества. А проводимый сегодня в жизнь Новый Мировой Порядок на языке религиозных людей — не что иное, как начало Царства Антихриста, основанного на удалении духовных начал из нашей жизни. Если говорить практическим языком, то это — честолюбивая попытка полного порабощения Человека.