Соседи не подарок
Шрифт:
Мне осталось только закрыть глаза и понадеяться на то, что я сей момент стану вдовой.
Но, видимо, святая Ионна оказалась довольна моим требованием о полном обряде, и в кaбинете начался какой-то хаос. В дверь и в окно повалили люди из Управления. Эдриана скрутили в считанные мгновения, отключив точным ударом кулака в висок.
Я выдернула руку из захвата мужа и грациозным роялем упала за стол. Представление о том, как работают эти спецы, у меня есть. Нa роль поджаренной курочки я не согласна. И вовремя. Мартин Вурс, занявший стратегическую позицию в углу, попытался
Яростно орал Рой Сталс, доказывая свою неприкосновенность, а я встретилась взглядом с круглыми глазами служителя храма. Я и так была на взводе, а тут еще он. Недолго думая, я с визгом вцепилась в его редкую шевелюру. Да, я истинная леди, выпускница пансиона донны Зорте, совершенно без зазрения совести таскала его за волосы. Скольких он так женил, когда невеста не согласна? Сколько судеб он продал за монету? В процессе борьбы я оказалась на попе и мужчине теперь прилетали еще и удары ногами. ?стрые носки туфель несли страшное возмездие.
— Кхм, — раздался сверху голос Густава Дрека, который привалился бедром к столу и наслаждался зрелищем, — донна ?орст, не могли бы вы отпустить несчастного. Нам его еще судить надо.
Напоследок пнув каблуком прямо в рыхлый живот, я отряхнула руки:
— Теперь я донна Сталс, — мрачно оповестила руководителя Управления. — Поздравления и пожелания счастья не принимаются.
Меня подмышки подхватили знакомые руки, помогая встать.
— Донна Форст, — упрямо повторил Пламенный, — а вы знаете, что реестр договоров подозрительно не к месту сгорел? Злоумышленники проникли в ратушу, и все сожгли. Представляете, какой скандал? Канцлер наверняка поручит мне расследовать это дело. Не подскажете, как лучше замести следы?
Я медленно развернулась. Люк Бьер выглядел непривычно серьезным. В уголках серых глаз были отчетливо видны морщины, губы сжимались в прямую линию, а руки нахально скользили по моему телу. Последнее и отрезвило меня.
— Что вы себе позволяете?! — я треснула нахала по плечу кулаком, но попытки освободиться не предприняла. — Я приличная замужняя донна.
— Ну, положим, с приличной вы загнули, а с замужней уж и подавно. — Удостоверившись, что кости мои все на месте и ран нет, меня стиснули в крепких объятиях: — Диплом ваш выкину и накатаю претензию донне Зорте. Неправильно она воспитывает девушек. Совсем неправильно.
Я хотела возмутиться. Постоять за честь пансионерок. Но Пламенный был хитер и коварен. Меня просто поцеловали. Долго и со вкусом. Даже губы заболели.
— Да что ж такое, — вздохнул на границе слышимости Густав Дрек. — То она за волосы таскает служителя, то теперь целуется. Люк, отпусти потерпевшую, ей еще показания давать.
Мои пальчики уже давно запуталась в блондинистых волосах, я нехотя освободила одну руку и показала руководителю Управления тот самый неприличный жест. Меня поняли и расхоxотались.
В экипаж меня сосед нес на руках, а я счастливо улыбалась, рассматривая свой пальчик без кольца. Улику с безвкусным бриллиантом отобрали и пообещали
Но на сиденье рядом со мной Пламенный не сел, устроившись напротив. Попа отлично почувствовала неприятности и напряглась.
— Сесил, я даже не знаю, за что тебя следует отругать в первую очередь, — сосед скрестил руки на груди и строго посмотрел на меня. — Что за самодурство ты устроила?
Понимая, что виноватое шарканье ножкой не поможет, я вздохнула:
— А зачем ты вчера вызвал себе девицу в плаще на голое тело?
— Я? — Бьер удивленно округлил глаза. — Заняться мне больше нечем, чем с ножевым ранением развлекаться с ?енщиной. Ты в своем уме, Сесил?
— Кажется, нет, — пробормотала я. Картинка сложилась. Сталc специально прислал записку, чтобы я в это время была дома. А мне и в голову не пришло проверить, зашла ли девица в дом к соседу, или нет. Зато напридумывала я… — Ой.
— Отлично, — он сердито цыкнул. — Тебе ой, а другим ой-ой-ой. Планировалась тихая операция. Завтра я бы тебя пригласил в ресторацию и попросил надеть подаренные сережки. Ты бы к ним взяла «Ночную Звезду». То, что тебя планируют выкрасть, мы знали еще вчера. Хотели взять их тепленькими и без шума.
— Так вы и взяли, — я пожала плечами. Наверное, следовало возмутиться по поводу роли приманки, секретов и манипуляций, но желания не было. Что-то после свадьбы я такая покладистая стала — самой страшно. — В уединенном доме. Без шума. Только почему-то недовольны.
Люк Бьер выразительно хмыкнул:
— ? кто с собой журналиста притащил?
— Неправда, — открестилась я, — он сам пришел.
Я наивно полагала, что меня наконец-то отвезут домой, но у сыскаря были свои планы. Мрачно посмотрела на вход в Управление:
— Ты издеваешься?
— Извини, — наигранно покаянно вздохнул Пламенный, — но канцлер ждать не любит.
Мимо удивленного дежурного меня пронесли на руках. Побродяжка за решеткой возмущенно фыркнула. Ну да, выглядели мы с ней сейчас примерно одинаково.
В очередной раз мне предоcтавили убедиться, что совести ни у кого в этом здании нет. Мрачный канцлер, радостный дон Дрек, обеспокоенный сосед, серая комната и длительный допрос. Нужна была каждая мелочь. У меня мозг даже плавиться начал. Зато на следующий день в Управлении многие мной восхищались: уснуть прямо на столе, положив голову на слoженные руки, во время допроса — это какие нервы надо иметь!
Но прежде чем выключиться, я почувствовала, как губы Люка Бьера нежно коснулись моего уха:
— Сесил, ты же не пойдешь за меня замуж?
— Само собой, — проворчала в ответ. Там я уже была и в восторге не осталась. Надо переждать, пока стресс уляжется. Хотя бы два дня.
ЭПИЛОГ
На следующий день владелец газеты ЭйнДей пребывал в раздвоенных чувствах. С одной стороны — прибыль росла с каждой новой статьей, а с другой — верный журналист решил взять больничный и отпуск. Но запах сгоревших пирожков у зачитавшегося свежего выпуcка дона Кудейра, все же привели владельца в благостное настроение.