Соседи по планете: Домашние животные
Шрифт:
Рамзес II вышел из Египта с отрядами, каждый из которых назывался по имени бога — Амон, Ра, Пта, Сет.
То ли у египтян была плохо поставлена разведка, то ли хетты ловко дезинформировали египтян, но, приблизившись к Кадешу, Рамзес и не подозревал, что находится совсем близко от противника. К тому же подосланные лжеперебежчики совершенно усыпили бдительность Рамзеса, сообщив, что хетты ушли далеко. А они тем временем обошли египтян с тыла, неожиданно напали на приближающийся отряд Ра и разгромили его. Затем подошли с тыла к отряду Амона и тоже почти полностью уничтожили его. Сам Рамзес едва уцелел и спасся лишь благодаря своей личной охране и своему собственному мужеству. Да еще благодаря лошадям. Летописец записал слова Рамзеса: «Со
Но тут сплоховали хетты: считая, что египтяне уже полностью разгромлены, они занялись грабежом покинутого египетского лагеря. А тем временем к месту сражения подходил отряд союзников Египта. Встретив их, удирающий Рамзес повернул обратно, и теперь уже египтяне напали на потерявших бдительность хеттов.
Не будем сейчас говорить о том, кто победил в этом сражении, — Рамзес утверждал, что победил он, хеттский владыка Муваталла был уверен, что он разгромил египтян, историки же считают, что битва при Кадеше окончилась «вничью». Египет и Хеттское царство после этой битвы заключили договор о ненападении и взаимной помощи. Но нас интересует сейчас другое — роль колесниц. А роль эта была решающей. Кстати, мы все время тут говорим о колесницах, но при этом постоянно помним — ведь их везли лошади! И именно лошади, а не колесницы, конечно, играли главную роль. Недаром и египтяне и хетты уделяли такое внимание лошадям, даже их внешнему виду.
Профессор В. О. Витт в своей работе «Лошадь Древнего Востока» на основании изучения древнеегипетских памятников дает такое описание лошади того времени: «Мы видим лошадь довольно крупную, стройную, сухую, с высоко поставленной шеей, с породной головой, хорошо развитой холкой. Художник старается выразить живой темперамент этой лошади, изображает ее стремящейся вперед, легконогой».
Но вернемся к битве египтян с хеттами. Она, конечно, была отнюдь не единственная, где решающую роль играли колесницы. Ведь колесницы существовали много веков: появившиеся во втором тысячелетии до нашей эры, они использовались бриттами еще на рубеже новой и старой эры, а у персов сохранялись еще позже. Однако золотой век колесниц закончился все-таки в середине первого тысячелетия до новой эры.
Но пока цари и владыки сводили друг с другом счеты, отбирали земли и покоряли народы с помощью колесниц, уже появились всадники.
Колесницы продолжали совершенствоваться: уже не две, а четыре и даже шесть лошадей везли боевые повозки, уже не один-два, а четыре человека находились на них, и колесницы как бы из легких танков древности превратились в тяжелые. Однако имелись у них очень существенные недостатки, преодолеть которые было невозможно: во-первых, несмотря ни на что, они обладали слабой маневренностью, во-вторых, их можно было использовать только на равнинах, причем лишь на достаточно обширных.
У ассирийцев тоже были колесницы. Но по этой части они не могли соперничать с египтянами и хеттами. Поэтому ассирийцы искали «противовес» этим грозным «машинам». Искали долго — лет триста, но в конце концов нашли.
В значительной степени помогли ассирийцам сами хетты.
В 1931 году советский ученый Б. Грозный сделал удивительное открытие: он расшифровал хеттский клинописный документ, который оказался трактатом о том, как тренировать лошадей, написанный неким Киккули. В «Трактате Киккули» содержались сведения (а это первый трактат подобного рода, и «возраст» его не менее трех тысяч лет), не устаревшие в некоторых своих частях и сегодня. Удивительно, но до сих пор люди пользуются и некоторыми терминами, взятыми у Киккули. Однако трактат этот посвящен
Своих коней у ассирийцев не было, поскольку не было и коневодства. А не могло быть там коневодства потому, что Ассирия не располагала подходящими пастбищами. Коней покупали в Урарту — древнейшем из государств. (Оно находилось на территории современной Армении.)
«Пустынные земли он превратил в луга, и зеленели они весьма сильно в начале года; трава и пастбища не прекращались ни зимой, ни летом. Он превратил их в загон для коней» — так сообщала одна из ассирийских глиняных табличек об урартском царе Русе I.
Итак, с Кавказа получали ассирийцы коней, от хеттов — опыт, умение воспитывать и тренировать коней, сами же обладали упорством. Оно вознаградилось: ассирийцы сели верхом на лошадь. Сначала ассирийцы были плохими всадниками — на ранних изображениях (IX век до н. э.) мы можем увидеть ассирийцев, очень неуверенно сидящих на конях (как сидят обычно на ослах — ближе к крупу). На более поздних (VII в. до н. э.) мы уже можем видеть всадников, мчащихся во весь опор.
Правда, и потом ассирийская конница была не совершенна — например, воин-стрелок не мог на ходу стрелять из лука. Второй всадник должен был держать лошадь под уздцы, чтоб первый мог выстрелить. И тем не менее конница ассирийцев сыграла огромную роль — именно благодаря ей они начали одерживать очень важные победы.
Это дает основание некоторым ученым считать ассирийцев основателями кавалерии.
Однако есть и другое мнение: впервые сели верхом не ассирийцы, а скифы. Они жили в тех местах, где впервые была приручена лошадь.
Поначалу скифы были скотоводами. По мере увеличения населения в степях, по мере увеличения численности скота все меньше становилось пастбищ в районе постоянного места жительства скотоводов, все труднее становилось с водопоями. И скифы начали переходить с места на место в поисках лучших пастбищ и постепенно превратились в кочевников.
Скифы жили в южнорусских степях. Однако нельзя сказать, чтоб ими не интересовались другие народы. Персидский царь Дарий II в V веке до новой эры с огромным войском (по легенде — до семисот тысяч человек) вторгся в Скифию. Но вынужден был спасаться бегством, хотя скифы ни разу не вступили с персами в серьезное сражение: молниеносно нападали и, не давая персам опомниться, исчезали. И опять: неожиданная атака — и молниеносное исчезновение. И снова…
В IV веке до новой эры сделал попытку покорить Скифию наместник Александра Македонского в Северном Причерноморье Запирон. Но все тридцать тысяч его воинов были уничтожены, и сам наместник погиб вместе с ними.
Однако настало время, когда скифы не только перестали отражать нападения врагов на собственную землю, — они пошли сами в чужие земли. Даже не пошли — хлынули, так будет точнее.
И не было им преград, никто не мог противостоять им. Скифы были непобедимы. А непобедимыми их делали кони.
Кочевники буквально сроднились с конем. Никто не умел так управлять им, как скифы, никто не умел так сидеть на коне, как они. Правда, как считают многие историки, у скифов не было стремян — стремена, судя по находкам, были изобретены только в III–IV веках, хотя другие предполагают, что у скифов уже были ременные или веревочные стремена. Однако если и не было стремян, то скифы все равно мчались, как ветер, внезапно нападали и так же внезапно уходили. Отсутствие стремян лишало всадников возможности пользоваться холодным оружием (чтоб пользоваться саблей, мечом или пикой, необходим упор). Но скифам этого и не нужно было — они осыпали противника тучей стрел, причем стреляли на полном скаку (не то что ассирийцы) и при этом достаточно метко. Мало того — скифы умели стрелять на ходу и обернувшись, поражая из такого положения преследователей. Этот знаменитый «скифский выстрел» впоследствии переняли многие кочевые народы. Но тогда так стрелять могли только скифы.