Соседка
Шрифт:
— Нет!
Он был поражен, когда она увернулась от его объятий. Мэдисон похолодел.
— Не может того быть, что ты позволишь какому-то тупоумному мерзавцу испортить тебе настроение, Слоун. Ты же умная женщина! Я знаю! Черт возьми, скажи мне хоть что-то! — Последние слова Картер просто выкрикивал, заходясь в гневе.
— Нет! Нет! — вскричала девушка. — Дело не в нем!
— В чем же? — сурово спросил писатель.
— Во мне, — устало произнесла Слоун. — Его слова вернули меня к реальности. Я вспомнила, что всегда буду для тебя не больше чем любовницей. Господи! Как
— Я тоже. И никогда не называй себя так.
— Почему же? — взорвалась девушка. — Но я же была именно твоей любовницей, не так ли?! Не женой! И не другом! Как же еще меня назвать?!
— Любимой, — ответил он, пытаясь успокоиться. — Женщиной, которую я люблю.
— Но не той, на которой ты женишься. Не той, кому ты дашь свое имя. Не той, с которой ты разделишь свою жизнь, которая подарит тебе детей.
— Но тебе же это было известно, Слоун. Мы оба знали это. И мы оба знаем, что ничего не могли изменить. Ты сама говорила, что будешь любить меня, пока можешь.
— Знаю, — всхлипнула девушка, всплеснув руками. — Я думала, что этого будет достаточно. Оказалось, что нет. Я предала лучшую подругу! Предала! С тобой! Я предала себя саму! И я не могла видеть, как этот мерзкий человечишка смотрит на меня да еще говорит такие вещи! И он, и все остальные будут видеть в нашей любви нечто порочное. Может, наши отношения и чисты, но ведь люди, весь мир будут иного мнения!
— Да черт с ним, с целым миром! — взревел Мэдисон. — Кто об этом узнает?! Кого это волнует?! Будь спокойна, Глэдстон не посмеет даже имя твое упомянуть после того, что я ему сказал! Он же пустозвон, трусливая тварь! Да если даже и весь мир узнает — что с того? Неужели от этого наши чувства станут менее чистыми?
— Это нечестно, Картер. Наша любовь построена на обмане. — Девушка помолчала, собираясь с мыслями и переводя дыхание, а затем решительно произнесла: — Картер, ты должен уехать. Тебе не следует дольше оставаться здесь.
— Я не могу уехать, Слоун. Не могу оставить тебя. Нет, не сейчас! — страстно воскликнул молодой человек.
Она взглянула на него недоверчиво:
— Но я надеюсь… я уверена, что ты не собирался встречаться со мной, женившись на Алисии?
Мэдисон опустил глаза и сунул руки в карманы. Его поза говорила красноречивее всяких слов.
— Нет. Не знаю, — пробормотал он неуверенно. — Я не могу оставить тебя, Слоун.
— Почему же? — Она горько усмехнулась. — Уж не потому ли, что я так долго развлекала тебя?
— Что ты такое говоришь?! — рявкнул молодой человек.
— Да не знаю я, — горделиво вскинув голову, проговорила Слоун. — Мистер Глэдстон был недалек от истины. Я весьма удобна. Никаких претензий! Ты скоро женишься и забудешь о холостяцких развлечениях. А все твои похождения будут тайными. Скрытыми! Секретными! А я-то! Я столько раз изливала тебе душу! Ты же знаешь, что всю жизнь меня ни в грош не ставили! Все! Родителям на меня было наплевать! Джейсон использовал меня, пока ему это было удобно. А теперь ты сбежишь отсюда к любящей, понимающей тебя жене, а меня будешь использовать, когда тебе понадобится вдохновение! — Последние слова прозвучали как пощечина Мэдисону.
Картер
— Мне очень жаль, Слоун, — только и смог он произнести после длительного молчания. Даже ему самому эти слова показались бессмысленными.
— Пустое, — остановила его Слоун. — Ты сумел тремя словами выразить то, что я тут так долго пыталась сказать. Кажется, мы наконец пришли к полному пониманию. Все, что можно, сказано. Думаю, тебе следует уехать. Сейчас же.
— Черт возьми, Слоун! Ты не можешь говорить это всерьез!
— Нет, я абсолютно серьезна, — решительно сказала хозяйка «Фэйрчайлд-Хауса».
— Опять хочешь укрыться в своей раковине, не так ли? — выкрикнул Мэдисон, прожигая ее взглядом. — Надеть на себя эту броню — крепкую, как панцирь, и такую же непробиваемую!
— Подобные описания не очень-то удаются вам, мистер Мэдисон! Думайте лучше о глаголах и существительных да о грубом жаргоне — вот это ваша стезя!
— Упрашивать я тоже не умею. — Картер подошел к кухонной двери и с треском распахнул ее. — Хорошо, Слоун, возвращайся в свой безопасный, пустой мир и упивайся чувством собственного самосознания. А когда будешь засыпать в одиночестве, пересчитай, сколько радостей тебе принесло затворничество.
Слоун видела, что Картер едва не сорвал дверь с петель, с силой закрывая ее за собой. Дверь, открывающаяся в обе стороны, покачалась туда-сюда, а затем остановилась — в точности как сердце Слоун Фэйрчайлд.
9
Он уехал.
Слоун не представляла себе, сколько времени она просидела в кухне, глядя в пустоту перед собой. В окно заглянули сумерки, нахмурились и уступили место ночной тьме. Слоун не двигалась. И вдруг она с ужаснувшей ее ясностью поняла, что он уехал и что она одна в доме.
Когда Мэдисон уходил, она не издала ни звука. Он ушел из ее жизни тихо — точно так же, как и вошел в нее.
Слоун заставила себя подняться и, как лунатик, медленно побрела по пустому коридору, направляясь к лестнице.
Дверь в комнату Мэдисона была распахнута. Пустота была какой-то зловещей. Стол, стоящий посреди комнаты, опустел. Исчезли его бумаги, машинка, словарь и энциклопедия… Не стало красных ручек и карандашей… На полу не валялось ни единого листа скомканной бумаги, которую он привык раскидывать вокруг себя, срывая на ней свой гнев. В ванной тоже не оставалось ни одной его вещички, пустой шкаф был распахнут настежь. Постель была не застелена. Смятые одеяла и простыни валялись на матрасе, как лепестки увядающего цветка.
Слоун как неприкаянная бродила по комнате. В поисках не понадобившихся Картеру листов рукописи она перерывала все мусорные корзины, а найдя какие-то обрывки, бережно разглаживала их и аккуратно складывала. Когда-нибудь она найдет им должное применение, но не сейчас. Не в тот момент, когда ее сердце истекает кровью.
Собрав все страницы, какие можно было найти, девушка вышла из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.
— «Фэйрчайлд-Хаус», — ответила владелица пансионата в телефонную трубку через пару дней после отъезда Мэдисона.