Соседкины проблемы в наследство
Шрифт:
Я прошла через зал в поисках свободного столика. К счастью ни одного такого не нашлось, а Ольга Александровна, как раз была одна. Я «вдруг» узнала свою заказчицу, «обрадовалась» и поспешила к ней:
— Олюшка Александровна! Это вы? Как я рада вас видеть! В форме вас не узнать. Но вы даже в этом сером обмундировании великолепны! Форма вам к лицу! — рассыпалась я в комплиментах.
Белоконь, ничего не понимая, уставилась на меня-блондинку и от растерянности поперхнулась.
— Что вы, голубушка, —
Ольга Александровна отрицательно покачала головой, продолжая откашливаться. Я в это время грациозным движением скинула пальто и небрежно бросила его на свободный стул. Сама присела рядом с Ольгой Александровной.
— Это же я, — уже намного тише заговорила я и приподняла очки, открывая лицо. При этом лукаво улыбнулась и даже подмигнула вконец опешившей женщине. Та, не мигая, уставилась на меня. Наконец, выдохнула:
— Танечка?!
— Узнали? Да, это я. Как? — я кокетливо передернула плечиками, позволяя рассматривать себя, но очки все же опустила обратно на глаза.
— Ты же брюнетка? — все еще не могла поверить своим глазам Белоконь.
— Теперь блондинка, — я старалась вести себя непринужденно весело.
— И глаза…
— Линзы, — шепотом поведала секрет, — сейчас это очень модно. Вам нравится?
— В общем да, но совершенно непривычно, — первый шок постепенно стал проходить, Ольга Александровна откровенно с невероятным интересом разглядывала меня, — Я, по началу решила, что ты меня с кем-то перепутала.
— Ну, что вы? Разве вас можно с кем-то перепутать? Вы неповторимы, — сладко пропела я. Белоконь комплимент понравился, она расслабилась и заулыбалась.
Я подозвала официантку, заказала кофе. Ольга Александровна принялась доедать свой обед, с любопытством поглядывая на меня.
Когда официантка отошла от столика, Белоконь не удержалась и спросила:
— Танечка, что заставило тебя так круто сменить имидж?
— Вам не нравится? — я как будто огорчилась.
— Почему же? Очень нравится. И все же?
— Олюшка Александровна, вы ведь опытная женщина и должны знать в каких случаях нам, женщинам, приходит мысль поменяться кардинально, — с притворной грустью ответила я.
— И в каких же?
— Ой, ну, вы как будто не знаете? — я укоризненно взглянула на нее, вздохнула, потом продолжила, — Желание резко изменить прическу у женщины возникает в двух случаях: либо она разлюбила, либо влюбилась.
— Так вот оно что! — догадка осенила Ольгу Александровну, — Ты влюбилась?!
— Ах, Олюшка Александровна, вы такая проницательная, мне даже неловко, — я изобразила смущение.
— Как интересно, — Белоконь распирало любопытство, — Кто он? Чем занимается? Надеюсь, он достойный человек?
— Ну, как вам сказать, — замешкалась я, — если честно, точно не знаю
Белоконь удивленно подняла бровь.
— …он ведь у вас в полиции работает.
Полиционерша от изумления перестала жевать.
— А может, и не знаете. Вы ведь не обязаны всех знать. У вас столько народу работает, — резонно заметила я.
— Кто он? — мне показалось, что Белоконь готова воткнуть в меня вилку от нетерпения узнать имя.
— Валера Панов, — похвасталась я.
Глаза Белоконь округлились до неприличия.
— Панов?
— Вы его знаете? А что, он вам не нравится? — огорчилась я, видя реакцию Белоконь.
— Мне собственно, все равно, — она явно смутилась, — Главное чтобы он тебе нравился, — уклончиво ответила Ольга Александровна и положила кусок котлеты в рот.
— Но вы его знаете? — уточнила я.
— Знаю.
— Ой, Олюшка Александровна, голубушка, расскажите мне о Валере.
— Что?
— Все. Я ведь о нем мало что знаю. Мы совсем недавно познакомились, — я с надеждой смотрела на Ольгу Александровну.
— Так и я его не очень хорошо знаю, — хотела уйти от ответа Белоконь.
— Ну, хоть что-нибудь, — я придвинулась ближе.
— Танечка, может не надо? — предприняла последнюю попытку отвертеться от ответа Белоконь.
— Почему? — искренне удивилась я.
— Потому что мое субъективное мнение может тебе не понравиться.
— И все-таки, я хочу услышать ваше мнение, — настаивала я, — я очень уважаю вас, и мне небезразлично…
Ольга Александровна немного подумала, отодвинула пустую тарелку, посмотрела мне в глаза и, наконец, заговорила:
— Понимаешь, Танечка, Панов Валерий работает в полиции давно, но за все время службы он как-то совершенно не проявил себя.
— В смысле?
— В прямом. Нам в отделе кадров по долгу службы приходится общаться с разными подразделениями. И твой Панов тоже часто бывает у нас.
Кстати, ты знаешь, что все зовут его просто Паня?
Я кивнула.
— Так вот, твой Паня ужасный зануда. Я ни разу не видела и не слышала, чтобы он пошутил с кем-нибудь, а ведь у нас в основном девушки работают.
К девушкам Белоконь причисляла и себя, несмотря на свои почти пятьдесят лет. Ее всегда возмущали мужчины, которые смели не проявить должный интерес к ее особе. Таких мужчин, независимо от возраста, она просто презирала. Вероятно, именно по этой причине она недолюбливала Паню.
— Хотя, по работе ничего плохого сказать о нем не могу, — неохотно добавила Ольга Александровна, — Впрочем, как и хорошего тоже.
Знаешь, он какой-то незаметный. Я даже до недавнего времени не знала, что он… Подожди, Танечка, ведь он женат!