Соседние стены
Шрифт:
Она сказала ему.
— Это же строительный акрил. Белый.
— Ну да. У него сцепление с поверхностью лучше, укрывистость тоже. А колеры у меня свои.
Но на следующий день снова началась метель. Девушка заканчивала лето. Тонкой кисточкой проходила и добавляла деталей на морские волны, и словно оживляя крымский бриз.
— Не похоже на наше море.
Она обернулась.
— Зовёте посмотреть ваше море, Леонид Иванович?
Он аж поперхнулся.
—
Метель закончилась, он прогрел машину. Она наблюдала за пейзажем в окно всё с тем же любопытством. И даже с радостью вышла на скользкие камни. Северное море шумело, гремело и доставало студёным касанием даже издали. Девушка втянула солёный воздух полной грудью, вздохнула и с чувством произнесла:
— Потрясающе! — И, с не меньшим воодушевлением добавила, — спасибо тебе огромное!
Лёня отвернулся. Он-то хотел слегка отрезвить эту восторженную художницу, но такой радости он не ждал. И даже сам огляделся: что здесь такого потрясающего?
Ничего особенного не было, но она достала телефон и принялась снимать.
— Ещё раз спасибо… Лёня, — с чувством сказала она по дороге обратно.
* * *
На следующий день она принялась работать над осенью. Осень у неё получалась рыжая, тёплая и светлая. Будто кто-то родной обнимал и касался сердца. Словно говорил, что всё будет хорошо.
Всё будет хорошо, Лёня.
Только его отвлекли с монтажом этого несчастного мха на втором этаже, и мужчина не мог наблюдать, как на стене появляется заводь с ивой, и как там падают листья, и как плывёт серая уточка. Через пару дней он обнаружил уже законченную стену.
И довольного Василия.
— А где художница?
— Натали отвезли в аэропорт уже. Смотри, классно вышло.
Василий огляделся и вышел. Ему просто было красиво. А Лёня пошёл по кругу. Из зимы он вёл пальцами по стене и под руками поверхность теплела, будто там, за стеной действительно солнце топило снег и создавало проталины. Будто Лёня действительно оказывался в весне и дальше, в обжигающем южном лете с лёгким бризом и вкусом соли на губах.
И… он замер около законченной осени. Она дышала уютом, и чем дольше он смотрел на стену, те больше словно оказывался там, на берегу, рядом с девушкой, будто видел, как она крошит булку и кидает крошки в воду. Будто слышал, как в теплоте раздражающе звонит телефон с незнакомым номером… С его номером! Дыхание щекотал запах яблока и творожного печенья, и кофе из термоса…
— Это какая-то чёртова магия.
Он отшатнулся. На мгновение стало страшно, казалось — ещё
* * *
Между зимой и осенью была небольшая разница — всего-то несколько дней, или всего-то несколько часов. Смотря откуда ехать или лететь, и смотря на чём.
Когда Ната вернулась, в заводи ещё плавали уточки, и на веле кататься было не слишком холодно.
Да, в воздухе чувствовалась близость зимы. Но это соседство её никогда не смущало. Она представила новый эскиз как дипломную работу и ей отдали холл нового корпуса. И на длинной стене родного универа медленно начало расползаться северное море. Холодное, беспощадное, принимающее только сильных, и невероятно свободное. Это соседство сначала кого-то напрягало, мол, нечего холод разводить… Но всё больше и больше студентов перед сессией на пару минут замирали перед бескрайней волей севера, впитывая силу перед экзаменами. Смотреть на стену и наполняться силой воли и упорством стало хорошей традицией.
* * *
Лёня сидел напротив осени и листал новый выпуск архитектурного журнала. И там, после их гостиницы, было оформление одного ВУЗа. Спутать было невозможно. С огромной стены на фото буквально выплёскивалось холодное северное море. Такое знакомое, близкое, но далёкое. Дипломный проект студентки-художницы, умницы-красавицы и полной сироты. Девочка-осень…
Против воли у него вырвалось «Потрясающе». Около стены на фото толпились студенты — они загадывали успешную сдачу экзамена.
В центре отеля туристы кидали монетку в небольшой фонтанчик, и обязательно останавливались перед одним из времён года, загадывая желание.
Он и сам порой подходил к заводи с ивой… словно роспись была заколдована. Хотя… словно ли? Смотреть на стену и набираться сил и тепла стало хорошей традицией.
Лёня улыбнулся и набрал зачем-то сохраненный контакт. Вот только пусть попробует сейчас не взять телефон.
* * *
Мягкими потоками дождя мир смывал снег, открывая черную землю и всходы озимых на полях. Ната гнала вел по дороге к реке. Ей хотелось застать в заводи перелетных птиц.
Но стоило ей сесть и разложить краски, как у нее зазвонил телефон, отвлекая ее от рисунка. Номер ей был смутно знаком… Она приняла вызов.