Соседский ребенок
Шрифт:
– Это довольно трудно, когда она сидит напротив.
Мел изображает на лице сочувствие.
– Знаю. Вот не повезло: из всех мест ей досталось именно то, что напротив тебя.
– Может, поменяешься со мной?
– Я бы с радостью, Кирст, но Суз хочет поговорить со мной о чем-то важном. Кажется, у нее семейные проблемы. Мы договорились, что обсудим это сегодня вечером – ведь я спец по козлам-бывшим. – Она усмехается.
Я вздыхаю.
– Ладно, не бери в голову.
В этот момент я встречаюсь взглядом с Тамсин, и она надменно кивает мне. Отвечаю ей
Так уж получается, что большую часть вечера мы вспоминаем забавные случаи из нашей школьной жизни и обсуждаем ужасных учителей. Все – за исключением, естественно, Тамсин – подшучивают надо мной из-за того, что я стала учительницей в нашей школе. Мел поступила правильно, что вытащила меня на эту встречу. Я отлично провожу время, даже несмотря на то, что в глубине души беспокоюсь за Доминика и Дейзи. Изо всех сил сдерживаю себя, не проверяя каждые пять минут телефон в ожидании сообщения о том, что вернулись похитители. Понимаю, что мне нужно перестать нервничать и отдаться веселью.
Слева сидит еще одна моя подруга, Пенни. Она тоже молодая мамочка, как и я. В школе мы были не очень близки, но она всегда мне нравилась. После двадцати минут разговоров о детях Пенни откидывается на спинку стула.
– Кирсти, мы с тобой такие зануды, – говорит она, накручивая на палец прядь темных волос. – Мы с тобой целый вечер рассказываем друг другу, как нам страшно потерять наших малышей. Когда мы успели стать такими скучными?
Пенни – организатор вечеринок, но она признает, что это скорее хобби, чем полноценная работа. Ее муж – инвестиционный банкир, так что они при огромных деньгах и имеют полный набор, в том числе просторный загородный дом, гараж с внедорожниками и прислугу, включая няню.
– Мы же начинающие мамочки, – смеюсь я. – Нам дозволено быть занудами и хвастаться нашими замечательными детками.
– Ты права. – Она поднимает бокал. – За наших замечательных деток. – Не рассчитав своих усилий, она слишком энергично чокается со мной. – Ой, извини, – хихикает она. – Немного перебрала. Кстати, а почему ты не пьешь?
– Я еще кормлю грудью, – отвечаю я, отпивая минеральной воды.
– О, молодец. Я бы так не смогла. Слишком больно и здорово ограничивает.
– Мне повезло, что с Дейзи нет проблем. Иначе я бы тоже бросила. Я слышала, что боль дикая.
– Точно иголками колют.
– Ого!
Мы смотрим друг на друга и разражаемся хохотом.
– Мне надо в туалет, – говорит она. – Я на минуту.
Я поворачиваюсь к Мел, но она поглощена разговором с Суз, которая промокает глаза салфеткой. Не могу мешать им – похоже, разговор тяжелый.
Напротив Тамсин тоже не у дел. Мы встречаемся взглядами. Она вздергивает подбородок и отводит взгляд, упорно игнорируя меня. Может, мне достать телефон и сделать вид, будто я отвечаю на несуществующее сообщение? Нет. Я сыта этим по горло. Не знаю, почему у нее со мной такие проблемы. По идее, после всего, что она сделала, это я должна ее ненавидеть. Я немного наклоняюсь вперед и с наигранным дружелюбием обращаюсь прямиком к Тамсин:
– Ведь
Она удивленно изгибает брови. Мне интересно, ответит она мне или нет.
– Да, мальчик и девочка, – отвечает она, уставившись на свои ногти с французским маникюром. У нее на запястье поблескивают часы из розового золота.
– И сколько им?
– Эли восемь, Маккенне шесть. – В ее голосе слышится скука, полное отсутствие интереса.
– А моей – Дейзи – полгода.
Она опять изгибает брови. На этот раз в знак того, что услышала меня.
– Да, – не унимаюсь я, гадая, на что она мне сдалась. – Я сейчас в отпуске по уходу, и мне страшно от мысли, что приходится выходить на работу. Мне будет так тяжело оставлять ее.
– Я вообще не представляю, как можно оставить детей ради работы, – говорит Тамсин. – И отдать их воспитание чужим людям. Я бы на такое не согласилась.
Я понимаю, что она дразнит меня, но ее слова задевают.
– У некоторых из нас нет иного выбора, – говорю я.
Она пожимает плечами.
– Послушай, Тамсин. – Я наклоняюсь вперед еще чуть-чуть. – А давай забудем прошлое? Ведь это было так давно. Глупо ссориться из-за парня. – Я шучу, чтобы снять напряжение, но шутка получается плохой.
– Не думаю, – ледяным тоном отвечает она. – Пусть все и в прошлом, но я не склонна забывать о нем и превращаться в твою близкую подругу.
Я качаю головой, не понимая, откуда в ней столько враждебности. Может, она и в самом деле любила Доминика. Может, и сейчас его любит.
– Вовсе не предлагаю тебе стать моей близкой подругой, – говорю я. – Просто подумала, что нужно перешагнуть через это. Перевести наши отношения в цивилизованные рамки, что ли?
– Пусть Доминик сейчас твой, – с мерзкой усмешкой заявляет она, – но это не означает, что все должно быть так, как тебе хочется. Все они и мои друзья.
– Замечательно.
Я лезу в сумку и достаю телефон – фальшивый ответ на фальшивое сообщение будет отличным завершением этого разговора. Больше не желаю латать дырки в наших с ней отношениях – хватит с меня. Наверное, я сошла с ума, когда затеяла все это. Ведь тогда была не права Тамсин, но ей, кажется, плевать на это. Она даже не попросила прощения. Совершенно очевидно, что я глубоко заблуждалась, когда рассчитывала привнести в наши отношения хотя бы видимость благовоспитанности. И вот теперь мне предстоит до конца вечера ловить на себе злобные взгляды принцессы Несмеяны.
Однако у меня в голове продолжают звучать ее слова. Я была бы рада сидеть дома со своей дочкой, но не могу себе этого позволить. Нам нужна моя зарплата. Как бы то ни было, я люблю свою работу и уверена, что со временем привыкну быть работающей мамочкой – ведь многие так живут.
Сбоку от меня Мел дает знак официанту принести еще одну бутылку вина. Я отмахиваюсь от мысли, что с деньгами у нас туго, и стараюсь не думать о том, в какую сумму вылетит эта вечеринка, и не возмущаться по поводу того, что девчонки обычно делят счет поровну на всех, в том числе и на тех, кто не пил алкоголь.