Сошедшие с небес (сборник)
Шрифт:
Мальчик остановил велосипед, не вылезая из седла, уперся ногой в бордюр и взмахнул рукой в ту сторону, откуда только что приехал.
— Он идет оттуда, густой, приближается быстро, — сказал он, ну прямо вылитый светловолосый Поль Ревир, большим пальцем через плечо указующий приближение британской армии. Секунду-другую Беннет глядел в ту сторону, ощущая, как от мрачных предчувствий пополам с любопытством сосет под ложечкой.
— Со стороны свалки, — добавил Уилл Серф. — Холодный такой, — почти закончил он. — И сырой. — Тут мальчик потер ладони, словно в подтверждение сказанного.
Беннет
Призрачные пальцы уже сгустились вокруг штакетника, крепко вцепились в ручки гаража, переплелись с решетчатыми перилами лестницы, туман выставил часовых у стволов деревьев и водосточных труб, осел на мокрых от росы игрушках, брошенных или забытых на газоне, который устилала прошлогодняя листва.
— Надо ехать, — с ноткой проницательного сожаления в голосе сказал Уилл Серф.
— Мне тоже пора идти, — отозвался Беннет. — Смотри, будь осторожен.
Мальчик уже склонил голову, запустил руку в свой объемистый мешок с вестями и новостями, его ноги вовсю крутили педали, велосипедные шины шшшипели по асфальту.
— Буду, — донесся его ответ, когда новый газетный снаряд уже рассекал туман, пальцы которого тыкались в него, ощупывая на лету. — И вы тоже, — бросил он через плечо.
И тут же, словно по волшебству, Уилл Серф исчез в белой стене тумана, выросшей перед домом Джека и Дженни Коппертон. Белизна приняла его — с жадностью, мелькнуло у Беннета в голове… он тут же пожалел, что не нашел другого слова, — и потянулась к «Доджу» Одри Чермолы, лизнула наклейку «Иисус спасает» на заднем бампере, после чего окружила бочку с дождевой водой возле ее гаража, влезла по водосточной трубе и перевалила через приземистую крышу на задний двор.
Беннет потянул на себя ставни и закрыл окно.
Видимость снаружи стремительно ухудшалась.
Линии электропередачи с их молчаливым пернатым населением исчезли. Даже столбы стали какими-то неотчетливыми, словно превратились в намеки на самих себя… торопливо брошенные художником в тех местах, где они могли бы быть. Чайки, эти пернатые «Ангелы Ада», тоже скрылись. Придвинувшись лицом к стеклу, он поднял голову и посмотрел вверх, не кружат ли они по млечным путям воздушных течений, но небо казалось пустынным.
Пустынным и белым.
Пока он смотрел, молочный вихрь той самой белизны ударил мягкой лапой в его окно, так что он вздрогнул и испуганно отпрянул… туман словно почувствовал, что за ним наблюдают, как акула в какой-то момент вдруг замечает клетку с оператором и его снабженной мощной оптикой камерой для подводных съемок. Потом туман отодвинулся от окна и, неуклюже поднимаясь все выше, перекинулся через дом… и исчез из вида. Беннет еще вытянул шею, пытаясь разглядеть, куда он подевался… и чем занят сейчас.
Он уже хотел было бежать в гостевую спальню, где Шелли обычно держала окно раскрытым нараспашку, для проветривания…
Но тут властно напомнил о своей нужде мочевой пузырь. Беннет отвернулся от окна и зашлепал в ванную.
Писая, он вдруг обрадовался тому, что Шелли нет дома. Обрадовался, что она не слышала, как газета ударилась в дверь-ширму, ведь она непременно захотела бы открыть ее и внести газету в тепло.
А значит, она впустила бы в дом туман.
Он
Внизу, по радио, «Мамас энд Папас» жаловались на то, что все листья коричневые. Беннет понимал их чувства: прощай, лето!
Он закрыл дверь ванной и шагнул в тепло душа, чувствуя, как струи оживляют кожу.
Сквозь потное стекло душевой кабины Беннет видел, как прижимается снаружи к оконному стеклу белая вата. Точно подглядывает за ним. Намыливая волосы, он пытался вспомнить, говорил ли что-нибудь о тумане ведущий на радио.
После душа Беннет побрился.
Из зеркала на него смотрел знакомый, но несколько постаревший мужчина. Яркий свет лампы над зеркалом подчеркивал все поры и морщины, выделял дряблую складку под подбородком… да, сколько ни задирай головы и не вытягивай шею, складка все равно никуда не девается. Тот же самый свет заставлял блестеть лысинку, намечавшуюся на макушке, где еще недавно волосы стояли стеной, а теперь поредели, как брошенный сержантом взвод под огнем неприятеля. Будь у него сейчас тайное имя, то его, скорее всего, прозвали бы Лысачом, или Брюханом, а то и Грифом — из-за морщинистой шеи. Бреясь, он пытался вспомнить, как его дразнили в детстве: он был уверен, что прозвище у него было и что какое-то время оно сильно его раздражало, но ничего хуже Бена придумать не мог.
Он натянул на себя ту же одежду, в которой был вчера. Несмотря на то что два шкафа были буквально набиты его рубашками и свитерами, тренировочными штанами и старыми джинсами, слишком вытертыми, чтобы показываться в них за пределами дома, для Беннета надеть вчерашние вещи во второй раз было особым удовольствием… в этом было что-то хулиганское, мальчишеское, и это сходило ему с рук, как в детстве.
А ведь взрослым так мало что сходит с рук.
Чувствуя себя обновленным, посвежевшим, он толкнул дверь ванной и вышел на лестничную площадку. Приближаясь к лестнице, он услышал, как в кухне мощно трещат радиопомехи, и едва удержался, чтобы не окликнуть жену, хотя прекрасно знал, что она давно уже в торговом центре.
Медленнее обыкновенного он сошел по лестнице, оглядывая нижний этаж дома по мере того, как он выплывал из-за края перил.
В кухне все было аккуратно прибрано, Шелли оставила на столе только разделочную доску и банку с мармеладом и достала из морозильника новую буханку хлеба. Хорошо пахло кофе. Но сначала о главном: прежде всего надо было разобраться с радио. Упершись локтями в столешницу, Беннет стал крутить кнопку настройки, пытаясь поймать какую угодно радиостанцию… лишь бы заглушить этот шум. Но, как он ни старался, результат был один… неизменный треск, шорох и…
Шепоты…
Что-то еще. Он наклонился к приемнику, прижал к динамику ухо и стал слушать. Что это, какая-то радиостанция? Что он слышит, чей-то разговор, кто-то говорит, но тихо… очень тихо? Может быть, вот в чем дело: пропал звук. Он покрутил боковую рукоятку, но шумы только усилились.
Сделав шаг назад, Беннет хмуро смотрел на радио. Раньше он был уверен, что различает за шумами какие-то голоса, но теперь все пропало. Он выключил и снова включил приемник, ничего не изменилось, и он выключил его совсем. Лучше посмотреть телевизор.