Сошествие Ангелов
Шрифт:
Разрыв между ними становился все ощутимее, и на восьмом и девятом кругах Захариэль твердо надеялся на победу. Второе дыхание не только наполнило его мышцы энергией, но и, казалось, ослабило волю Немиэля.
Начиная последний круг, он увидел перед собой спину Немиэля и понял, что, обогнав брата, нанесет немалый урон его гордости. Он снова постарался вызвать скрытые в самой глубине резервы и до предела сократил разрыв.
Немиэль бросил отчаянный взгляд через плечо, и Захариэль чуть не рассмеялся,
Захариэль обошел брата и пересек финишную черту метрах в десяти от него. Закончив состязание, он упал на колени, рывком набрал полные легкие спертого воздуха и изо всех сил забарабанил кулаками по горящим от напряжения бедрам. Немиэль, едва держась на ногах, прошел финиш, и Захариэль крикнул ему:
— Дистанция пройдена, брат! Отдохни!
Немиэль качнул головой и продолжал бежать. С одной стороны, Захариэль осуждал дурацкую гордость брата, но с другой — восхищался его решимостью закончить то, что начал.
Хоть у него и не осталось ни капли сил, Захариэль заставил себя подняться и сделать несколько упражнений. Без этого мышцы обязательно сведет судорогой, а кто знает, какое еще испытание уготовили им Астартес.
Он закончил первую серию упражнений, когда Немиэль, задыхаясь, пересек линию финиша и рухнул на пол, обливаясь потом и хватая ртом воздух.
— Ты не слишком торопился, — заметил Захариэль с неожиданным для себя раздражением.
Немиэль тряхнул головой, не в силах ответить.
Захариэль протянул ему руку, чтобы помочь подняться.
— Давай, надо расслабить мышцы.
Тот отмахнулся, все еще жадно хватая воздух и даже не открывая зажмуренных глаз. Захариэль опустился возле брата на колени и начал массировать ему ноги, разминая напряженные мышцы жестокими щипками.
— Больно! — воскликнул Немиэль.
— Будет еще больнее, если этого не сделать, — возразил Захариэль.
Немиэль закусил губу, дыхание постепенно приходило в норму, а его брат продолжил свои манипуляции, давая возможность мышцам оправиться после непосильного напряжения гонки. Наконец Немиэль смог сесть, тогда Захариэль занялся его плечами.
Видя выражение раненой гордости на лице брата и не желая унизить того еще сильнее, он помалкивал. Однако Немиэль был уже достаточно взрослым, чтобы перенести удар по самолюбию, далеко не первый за годы их соперничества.
Услышав за спиной тяжелые шаги, Захариэль обернулся и увидел, что возле них остановился Астартес в затейливо украшенных доспехах.
— Ты быстро бегаешь, парень, — произнес воин. — Как тебя зовут?
— Захариэль, мой лорд.
— Встань, когда говоришь со мной, — приказал тот.
Захариэль поднялся и посмотрел
— Как ты смог выиграть соревнование?
— Я… Я просто бежал быстрее, — сказал Захариэль.
— Верно, — кивнул воин. — Но откуда ты черпал силы?
— Не знаю. Наверное, я привлек все свои резервы.
— Возможно, — согласился Астартес. — Хотя, как мне кажется, ты и сам не понимаешь, какие именно силы привлек. Пойдем со мной, Захариэль. Я хочу задать тебе несколько вопросов.
Захариэль оглянулся на Немиэля, но тот равнодушно пожал плечами.
— Поспеши, парень! — бросил воин. — Или ваши мастера не учат вас послушанию?
— Прости, мой лорд. А куда мы пойдем?
— И прекрати называть меня «мой лорд». Это меня раздражает.
— Тогда как же я должен тебя называть? — спросил Захариэль.
— Зови меня брат-библиарий Исрафаэль.
— Так куда мы пойдем, брат-библиарий Исрафаэль?
— Куда-нибудь, — сказал Исрафаэль. — И там я буду задавать вопросы.
«Куда-нибудь» оказалось кельей для медитаций, куда мастера Ордена отсылали провинившихся претендентов, чтобы они поразмыслили над своими поступками. Каждая из таких келий была предназначена для созерцания и размышления, в каждой имелось одно окошко, выходящее на леса Калибана, и, глядя в него, мальчики обдумывали свое поведение.
— Я что-то сделал не так? — спросил Захариэль, входя в келью вслед за Исрафаэлем.
— Почему ты так думаешь? Ты что-то натворил?
— Нет, — ответил Захариэль. — То есть я так полагаю.
Исрафаэль жестом приказал Захариэлю сесть на стоящий в центре комнаты табурет, а сам встал у окна, загородив своей массивной фигурой скудный просвет.
— Скажи мне, Захариэль, — заговорил Астартес, — в твоей короткой жизни были ли какие-нибудь странные явления?
— Странные явления? — переспросил Захариэль. — Я не понимаю.
— Позволь, я приведу тебе некоторые примеры, — сказал Исрафаэль. — Например, вещи, к которым ты не прикасался, начинали двигаться. Или ты видел сны, которые впоследствии становились реальностью. Или происходило нечто удивительное, чего ты не мог объяснить.
Захариэль мысленно обратился к схватке с чудовищем из Эндриаго и своей клятве никому не рассказывать о странной победе. Когда-то жители Калибана сжигали людей, обладавших подобными способностями, и он мог только представить, как строго может отнестись к этому Астартес.