Сослан-богатырь, его друзья и враги
Шрифт:
— А если молотка не будет? — свирепо закричал четвертый. — Что ж, ты кулаком будешь ковать раскаленное железо? Молоток, молоток всех старше! — кричал он, стараясь перекричать других уаигов.
И Сырдон тут же поддержал его:
— Вот ты, братец, правильно сказал! И чего они так кричат, если ничего не понимают? А ну-ка, пусть испытают они на себе, кто в кузнице всех старше, — сказал он, увидев молоток в руках этого уаига.
По душе пришлись уаигу слова Сырдона. Тяпнул он молотком одного из своих братьев по голове, и упал тот замертво. Бросились тут уаиги друг на друга, и — да будет подобное с — недругами твоими! — наносят они друг другу
— Какой жестокий удар нанес тебе брат твой!
И после таких слов с новой силой вспыхивала драка.
Видя, как один за другим издыхают уаиги, свободно вздохнули нарты, и живой свет загорелся в их глазах.
Вот уаиги истребили друг друга.
А Сырдон в это время тоже не мешкал: вместе с Сосланом черпал он из кипящего котла уаигов горячую воду и лил ее на скамью, где сидели нарты. Размягчался клей, и стали нарты один за другим отрывать себя от скамьи. Не легко это им удавалось: целые куски своего мяса оставляли они на скамье. И поэтому когда сели они на коней своих, то никто из них не мог сидеть прямо — кривило и корячило их в разные стороны. И думать было нечего о том, чтобы продолжать поход, а тут еще Сырдон издевается над ними:
— У-у, гордые нарты! От чрезмерной гордости своей вы даже на лошадях своих не хотите сидеть, как обыкновенные люди.
10. Шутка Сырдона
Хотя молодая жена Хамыца с восхода солнца и до заката обращалась в лягушку, Хамыц очень любил ее и ни на один миг не мог с ней расстаться. Куда бы ни шел он, всюду он брал ее с собой.
Однажды Хамыцу нужно было отправиться на нихас, где по важному делу собрались нарты. И сказал он жене своей:
— О Бценон, любимая моя! Мне надо идти на большой нартский нихас, и я непременно возьму тебя с собой.
— Не делай этого! — сказала ему жена. — Оставь меня дома. Если ты возьмешь меня с собой, то потеряешь меня.
Но напрасно она умоляла его, Хамыц не послушался и положил ее за пазуху.
Но как только бедовый Сырдон увидел Хамыца, догадался он, что взял Хамыц с собой свою маленькую Бценон. Вспомнил он, как Хамыц издевался над ним во время похода, и тоже решил над ним подшутить. Подговорил он нартскую молодежь, и та напала на Хамыца и стала бить его — кто бил в шутку, а кто и по-настоящему.
И тогда закричал Сырдон:
— О нарты, чтобы умер лучший из вас! Поглядите только, что у нас делается! Младшие бьют старших, а старшие жен своих носят с собой. Нартские старики, скажите свое слово: на каком мы нихасе сидим? Здесь собрание мужчин или, может быть, сборище женщин? И стыд мы потеряли, и порядка у нас нет. Взгляните-ка на Хамыца! Ведь принес он свою Бценон на знаменитый большой нихас нартов!
Рассердился тут Хамыц, вскочил и так ударил кулаком Сырдона, что тот полетел вверх тормашками и грохнулся об землю. Закашлялся Сырдон, комья крови показались на его губах, и лишился он чувств. А разгневанный Хамыц ушел домой. И тут сказала ему Бценон:
— Говорила я тебе, что
Долго уговаривал Хамыц свою Бценон не покидать его, но не мог уговорить.
Что тут было делать Хамыцу? Печальный, отнес он свою Бценон туда, откуда взял ее. Вот стоят они возле муравейника, на пороге подземного дома Бцента.
И сказала Хамыцу жена его:
— Три хороших дела задумала совершить я для нартов, но удалось мне сделать только одно. А теперь слушай, что я скажу тебе: должна я была родить тебе сына, и если бы он рожден был мною и вскормлен моей собственной грудью, то во всем мире не было бы богатыря, равного ему. Меч не брал бы его, и стрела не вонзалась бы в его тело. Но что поделаешь? Этому не суждено свершиться. Подставь свою спину, я дыханием своим передам тебе нашего будущего младенца.
Но очень долго не соглашался Хамыц и говорил грустно:
— На что мне этот младенец, когда я потерял тебя?
— Нельзя мне унести его с собой! — ответила ему жена.
И тогда подставил. Хамыц свою спину. Дохнула Бценон, и между лопаток Хамыца появилась небольшая опухоль.
— Теперь иди и расскажи обо всем Шатане, — сказала Бценон. — Она знает, что надо сделать. А за горе, сделанное тебе и мне, пусть поплатится тот, кто так подшутил над нами.
Простилась Бценон с Хамыцем и навеки ушла под землю, в свой родительский дом.
А Хамыц, опустив голову, вернулся домой и рассказал обо всем, что случилось, мудрой Шатане.
Заплакала Шатана — любила она кроткую Бценон. А потом стала считать дни и месяцы. А когда наступило время, осторожно разрезала она опухоль на спине Хамыца. И тут не успела ахнуть Шатана, как выпрыгнул оттуда раскаленный младенец. Молнией пролетел он над землей и упал в середину моря. И тут же закипела вода в черно-синем море, превратилась вся в пар, облаками поднялась к небу, и до капельки высохло море. Но остыли облака в холодной равнине неба, ливнем упала вода на землю, и снова наполнилось море и даже вышло из берегов своих.
А сын Хамыца так и остался жить в глубинах моря.
Грустно было после этого в доме Ахсартагата, и возненавидели они все Сырдона, который разлучил мужа с женой, а отца с сыном.
11. Как Сослан спас Шатану
Поехал Сослан в дальний поход, в ту сторону, откуда восходит солнце.
Выше земли, ниже облаков мчит Сослана конь его, равный буре силою своей.
В тот год опять пришла засуха на землю нартов. Но не было с нартами кроткой Бценон, чтобы из-под земли поднять воду.
Упрекнула тут Шатана Сырдона, что из-за его злой шутки ушла от нартов Бценон. Рассердился Сырдон и убедил самых глупых нартов, что это Шатана наслала засуху. Пришли они к Шатане и сказали:
— Сегодня пятница, и если не пришлешь ты дождя до следующей пятницы, мы бросим тебя живую в озеро Ада.
— Солнышки мои, нет у меня такой власти! — сказала Шатана.
Но они ее стали ее слушать.