Сосна на развилке
Шрифт:
– Даниил Иванович, - начал он с порога, - из управления сообщили, что отыскался отец потерпевшего, сам в милицию обратился.
– Подождите, чей отец?
– Потерпевшего. Во Владимире он проживает, - терпеливо разъяснил участковый.
– Басин Александр Ефимович его зовут.
– Так.
– Сейчас отец в больнице, в Видном, после к нам приедет.
Да, утро было радостное, солнечное, и начиналось оно легко - с решения, пожалуй, наиболее важного вопроса - кто потерпевший. По существу, это был ключ к дальнейшему ведению розыска.
Правда, за завтраком Белкин сообщил и
– Не густо.
Едва успели выпить теплого молока и доесть заботливо приготовленную Аннушкой яичницу с салом, как дежуривший в кабинете участкового Петька Гыжиков сообщил, что приехал отец потерпевшего.
Из дома они шли молча. Белкин не отвлекал Глебова ненужными в этот момент разговорами.
Приехавший быстро поднялся со стула и пошел им навстречу. Это был тучный невысокий человек с седой копной волос и брезгливым выражением лица. Интуитивно поняв, что Глебов здесь главный, он пожал ему руку и быстро заговорил:
– Все, что хотите, я сам буду искать вместе с вами, я буду здесь до тех пор...
– Голос его сорвался.
– Успокойтесь, - сказал Глебов.
– Сейчас многое зависит от вас. Расскажите все подробнее. Итак, он уехал вчера утром...
– Да, рано утром.
– Во сколько, если точнее?
– Так... Я встаю в семь. Он ушел примерно за час до того, как я поднялся.
– Значит, в шесть.
– Если не раньше.
– Куда он отправился?
– В Курки. Сюда, в Курки, - уверенно произнес отец потерпевшего.
– Зачем он сюда поехал?
– Авторучка Глебова замерла над листом бумаги, а глаза впились в лицо свидетеля.
– Покупать...
– Басин замялся, глаза его из-под набухших покрасневших век напряженно глянули на Глебова.
– Что?
– Да этот чертов крест.
– Басин словно преодолел какой-то барьер и заговорил быстро, нервно.
– Старинный золотой крест. Здесь кто-то продает, кто точно - не знаю, не говорил он мне, но если надо, его дружок Марат скажет, он-то знает, он и подзуживал.
Явно потеряв логическую нить, свидетель остановился и, обессиленный такой длинной тирадой, молча смотрел на Глебова.
А Даниил Иванович между тем смотрел в другую сторону - он с удивлением наблюдал, как вдруг задергалось лицо Белкина. Легко взлетев со своего стула, участковый бросился из кабинета.
– Я сейчас!
– крикнул он уже с улицы.
Петька Гыжиков вдруг тоже вскочил и опрометью бросился за Белкиным.
– Отвори, Василиса.
– Белкин стоял около калитки. Его лицо покраснело, брови хмурились.
– Слышишь, отвори!
– Сейчас, Василий Петрович, дай ягоды положу.
За калиткой мелькнул цветастый халат, отливающие золотом длинные неприбранные волосы.
– Ну что случилось, чего так торопишь?
Василиса подошла к калитке и, пристально взглянув на Белкина,
– Кузьмич где?
– спросил он тихо, наливаясь злостью.
– Где ему быть, на работе, - недоуменно ответила женщина.
– Когда будет?
– Когда работа кончится, - засмеялась она.
– Ты знаешь... поосторожней шути. Дело серьезное.
– Разве я шучу, Белкин, я же тебе отвечаю.
– Василиса улыбнулась, показав белые ровные зубы.
– А что это он тебе так срочно понадобился? Ай и моего старика в помощники, как Петьку Гыжикова, записать хочешь?
– Она, уже не сдерживаясь, хохотала прямо ему в лицо, запрокидывая голову, поблескивая золотистыми на солнце волосами.
А к участковому вдруг вернулись спокойствие и уверенность. Он даже ответил на ее заливистый хохот чуть приметной улыбкой, которая слегка тронула уголки его губ и залучилась в светлых глазах.
– Как с работы придет, пусть ко мне явится.
– И повернувшись, чтобы уйти, добавил внушительно: - Я буду ждать.
Перемена не осталась для Василисы незамеченной. Она сбросила смех с лица, как ненужную маску, и в глазах ее мелькнуло беспокойство. Белкин даже приостановился, любуясь этой резкой переменой.
– А что, Василий Петрович, может быть, это с убийством связано? спросила женщина, и глаза ее, холодные и напряженные, впились участковому в лицо.
– Пусть зайдет, - повторил Белкин.
"Вот это да!
– повторял он про себя, еще не смея поверить в очевидный для него факт.
– Значит, парня того у сосны Кузьмич убивал. Да и Василиса, может быть, знает об этом, жена ведь. Денежки вместе, может, прятали. Но как это он ухитрился?
– опять спрашивал себя Белкин.
– Маленький, тщедушный, да и староват уже". Признаться, участковый плохо знал Кузьмича. Как-то был у него несколько месяцев назад, поговорили, познакомился с его новой женой. Подивился: "Надо же, какую откопал! Ведь не пара". Правда, эти несколько месяцев со дня скромной свадьбы жили они тихо, в стороне от села. Белкин и многие в селе понимали это по-своему: стыдно Кузьмичу с молодой и красивой женой на люди показываться, да и соперников наживать не хочется. Словом, ни за что бы не подумал на Кузьмича участковый инспектор села Курки, если бы не этот крест. За ним ведь парень приехал. С деньгами, и большими.
– Вы, Василий Петрович, хоть бы сказали, куда бежите. Нельзя же так...
– строго встретил его Глебов.
– Советоваться в таких случаях надо. Любая оплошность в нашем деле, лишнее слово - и промах, иногда непоправимый. Да вы знаете, что вас учить. Так что все-таки произошло?
Белкину было неприятно это нравоучение, но он понимал, что заслужил упрек. Он стоял навытяжку в своем кабинете и обдумывал, как объяснить Глебову, что наконец розыск сдвинулся с мертвой точки.
В углу кабинета, напряженно, выжидательно глядя на участкового, замер Басин.