SOSнание-1

Черных Андрей

Завтра с утра ты поймешь, в какое дерьмо вляпался, но не сейчас. Сейчас ты идешь, не думая ни о чем (либо думая о столь незначительных вещах, которые вполне можно приравнять ни к чему) и крайне доволен этим. Ох уж эти прекрасные мгновения забвения! В них есть какая-то примитивная звериная радость, но, с другой стороны, обнаруживается и божественная мудрость. Одно плавно перетекает в другое, становясь единым. А потом, на определенном этапе осознанности, ты принимаешь, что в любом происходящем – даже в самом незначительном – есть это самое божественное откровение, которое является составной частью каждой ткани, каждой клетки человеческого тела, но для появления ее в мире, для ее материализации необходима какая-то форма, и формой этой является звериная сущность, которую мы зачастую принимаем

за что-то простое, даже древнее. Во всем простом заключается невероятная композиция сложности, выраженная на первый взгляд пусть и легко, но имеющая невероятный идейный бэкграунд.

Леня умер в больнице. Жизнь его пытались спасти бесспорно талантливые врачи, но сердце было слабым, а получив такой урон, оно не справилось с грузом бытия. Весь ненужный груз мы выкидываем в урну. Так и наш мир выкинул очередного Леню в утиль. Хотя, по логике вещей, это Леня выкинул мир. Тут кто сильнее. Совсем чуть-чуть сильнее оказался мир. Поэтому, sorry, Леня, this is natural selection. И таинственный Neo-need мощным ударом ноги отправляет то, что некогда ссало на угол дома, в жесткий нокаут.

Было судебное разбирательство по данному случаю. Ответственность за смерть повесили на кого-то из Управляющей Компании, которая обслуживала данный дом. Далее – репортаж на местном ТВ да и проведение в близлежащих школах открытого урока на тему безопасности жизнедеятельности. Спустя пару недель всем стало все равно на какого-то Леню и его нелепую смерть. Грубо говоря, люди и забыли, что был такой господин, который львиную часть своей жизни проводил в гараже.

#1

Но неужели его жизнь прошла прямо-таки бесследно? И совсем ничего не осталось. Ну, тут кое-какими формальностями поделимся: квартира, в которой он жил, принадлежала родителям, которые после ее освобождения в короткие сроки впустили туда квартирантов – двух студенток, одна из которых училась на третьем курсе мГУ (местного Государственного Университета) на факультете журналистики – короче, сочиняла корявые журнальные статейки для корявых любителей журнальных статеек. Звали ее Алина, по характеру – типичная меланхоличная вишко-тян с бледным макияжем, белыми крашенными волосами до плеч, зелеными глазами и ярко красной помадой. Ее худые и длинные пальцы украшал черный матовый маникюр, по форме ногтей – стилет. Алина всегда носила очки с глазницами круглой формы, хотя зрение у нее было отличное.

Вторую madame звали Евгения. Она тоже училась на 3 курсе факультета журналистики мГУ, только на другом направлении – военная журналистика. То ли это было связано с наставлениями не так давно умершего отца Евгении, который всю жизнь посвятил военной карьере, то ли это был ее самостоятельный выбор, а может наставления отца и породили ее якобы самостоятельный выбор – она училась именно в данной сфере, причем довольно успешно. В отличие от Алины, Женя обладала менее яркой внешностью – каштановые волосы с прической каре, минимум макияжа (в основном на глазах и с темно-синими оттенками, под цвет ее голубой радужки), маникюр на ее ногтях – большая редкость, а ежели он и был, то это просто покраска ногтей в какой-нибудь тусклый цвет без создания формы. При этом стиль ее одежды всегда был очень строгий, отдавал некоей официальностью – красивые белые или серые рубашки, темные жилетки, синеватое бархатное пальто, широкие черные штаны или длинная черная юбка с дорогими черными ботинками.

На многие вещи у девушек были противоположные взгляды: на парней, на феминизм, на роль искусства в установлении мирового порядка, на положение представителей ЛГБТ сообщества в нашем социуме, на нарушение прав человека, на организацию собственного досуга, в конце концов. Однако одна вещь их объединяла так крепко, что все непонимания и конфликты меркли при наличии этой связи – недовольство реальностью. Да, каждая из них представляла свою утопию, со своими высоконравственными законами, но ведь когда уходишь от реальности, зачастую фокусируешься не та то, куда уходишь, а на то, откуда уходишь. Поэтому концепцию потерянного рая до конца доводить вовсе не обязательно – можно просто обматерить нынешний не-рай, а в критике многие

жалобы сливаются в одну, которая представляет собой бесконечно текущий поток то ли ненависти, то ли нытья, то ли просто нереализованной сексуальной энергии. Когда ты молод, все кажется таким несправедливым и неправильным, потому что сказочные мечты совсем непохожи на то, что устали созерцать полные амбиций, неспящие уже пару ночей красивые глазки милых созданий. Конечно, с годами все проясняется, бытовой стоицизм в совокупности со здравым смыслом и эмоциональной зрелостью берут верх и человек смотрит уже другим взглядом – более циничным, но зато понимающим весь происходящий цирк. Но для этого цинизма необходимо пройти все стадии принятия серой реальности – от железобетонной готовности бороться с этим миром до полного растворения в нем. Циник – это смирившийся мечтатель.

Пока что Алина и Женя были на первой стадии. Конечно, и она у каждой из них проявлялась по-разному: Алина в своих статьях всячески критиковала нынешнюю государственную политику и призывала следовать европейским тенденциям во всех сферах общественной жизни; являясь гордой по натуре, она не всегда соблюдала этику журналиста, зачастую переходя на личные оскорбления и грубые жаргоны, правда, никто на это не обращал внимания, потому что людям, занимающим высокое положение на социальной лестнице, плохо слышно, что именно происходит в подвале.

Женя, которая была по характеру более консервативной, обвиняла мировые корпорации в негативном влиянии на общественное сознание. Зачастую она выступала на местных научных конференциях, где в пух и прах разносила антироссийские действия иностранных компаний, тем самым собирая нешуточные овации. Правда, от кого были эти овации? От тех, кто имеет миллионы долларов на швейцарских счетах и несколько особняков на побережье Атлантического океана?

Взрослым серьезным дядям и тетям насрать на идею, если в ней нет денежного содержания. Недвижимость и финансовые потоки привязали их к кормушке – тому месту, откуда идет долларовое течение. Все, чего они хотят, – это увеличения богатства, потому что абсолютно уверены в том, что в деньгах счастье. Тем не менее, никто из них не счастлив. Точнее, они были счастливы в давнем прошлом, когда только-только начали получать свои нешуточные дотации и покупать первые домики за границей. На ощущении былого кайфа они пытаются заработать больше денег, купить больше особняков, посадить себя к самым разным точкам планеты лишь бы получить еще раз ту дозу дофамина, которая однажды окрылила их. Но с каждым разом это все труднее и труднее.

Когда у тебя нет денег, а твоя недвижимость – это съемная квартира в ЖК с идиотским названием, можно баловать фантазию представлениями о справедливости, любви и правде – которые, безусловно, для каждого из нас будут означать разное.

Но ладно, к черту все эти долгие описания. Все равно характер девушек вы поймете сами. Обратимся к их беседе.

#2

Опять закат. Пятница. Съемная квартира.

Алина, долив в свой любимый бокал остатки красного полусладкого, флегматично пригубила его, оставив след ярко-красной помады. Посмотрев на него несколько секунд, как будто о чем-то думая, она повернулась вполоборота, слегка нагнулась и достала из-под стола салфетку. Посмотрев на идеально белое полотно, девушка уже была готова внести в этот холст свои особые краски. Прижав салфетку к губам и мечтательно закрыв глаза, Алина осталась в таком положении на три секунды, словно поймав ускользающий миг счастья. На салфетке остался четкий отпечаток губ девушки.

– Ну и зачем ты это сделала? – разнесся по квартире голос Жени, только что пришедшей с очередного собрания по организации собрания нового собрания.

– Вот и принесло душнилу! – закатив глаза куда-то на внутреннюю сторону головы, прошипела Алина. – Нравится мне, хочу остаться в истории этого дома хоть чем-то ярким.

– Да у нас скоро уже все салфетки будут твоими губами помечены. Это что, так альфа-самка обозначает свою готовность к спариванию или…

– Признаешь, значит, мое превосходство, молодец! Лучше расскажи, как дела в науке, м? – задала вопрос Алина, залпом выпив бокал.