Сострадание и личность. Мировое сообщество и необходимость всеобщей ответственности

Гьяцо Тензин

В связи с этим я молюсь, чтобы, несмотря на жестокость, с какой их подавляют, и на трудность их борьбы, те, кто вовлечен в китайское демократическое движение, всегда придерживались мирных способов. Я уверен, что так и будет. Хотя большинство молодых китайских студентов, вовлеченных в движение, родились и воспитывались при особенно жесткой форме коммунизма, весной 1989 они стихийно использовали стратегию пассивного сопротивления Махатмы Ганди. Это замечательно и ясно показывает, что, в конечном счете, все люди хотят идти путем мира, вне зависимости от того, что и как долго им внушали.

Сущность войны

Конечно, война и крупные военные

образования – величайшие источники насилия в мире. Какова бы ни была их цель – оборонительная или наступательная, – эти огромные организации существуют единственно для того, чтобы убивать людей. Мы должны серьезно подумать о сущности войны. Многие из нас приучены считать военную службу эффектной и захватывающей – возможностью для мужчин испытать свои способности и смелость. Поскольку армии легальны, мы чувствуем, что война допустима; вообще говоря, никто не чувствует, что война преступна или что согласие с ее допустимостью – преступное отношение, фактически, нам заморочили голову. Война ни эффективна, ни привлекательна. Она чудовищна. Сама ее суть – это трагедия и страдания.

Война – как огонь в человеческом обществе, горючее для которого – живые существа. Я нахожу эту аналогию особенно подходящей и полезной. Современная война ведется главным образом различными формами огня, но мы приучены думать о том или ином удивительном оружии как о замечательном техническом устройстве, забывая о том, что, если его действительно использовать, оно будет жечь живых людей. Также война сильно напоминает огонь способом распространения. Если какой-то участок ослабевает, командующий отправляет туда подкрепление. Это похоже на подбрасывание в огонь живых людей. Но из-за того, что нас "запрограммировали" таким образом, мы не считаемся со страданиями отдельных солдат. Ни один солдат не хочет быть раненным или умереть, никто из тех, кого он любит, не желает ему вреда. Если один солдат убит или искалечен на всю жизнь, пострадают еще, по крайней мере, пять или десять человек – его родственники и друзья. Нас всех должны бы ужасать размеры этой трагедии, но слишком помрачено наше сознание.

Честно говоря, когда я был ребенком, мне тоже нравились военные. Их форма выглядела такой нарядной и красивой. Но именно так начинается соблазн. Дети начинают играть в игры, которые однажды не доведут их до добра. Есть множество интересных игр и красивых костюмов помимо тех, что связаны с убийством людей. Опять же, если бы мы, взрослые, не были так очарованы войной, мы бы ясно увидели, что разрешение нашим детям привыкать к играм в войну может привести к большим несчастьям. Некоторые бывшие солдаты говорили мне, что, когда они застрелили своего первого человека, они чувствовали себя не в своей тарелке, но, продолжая убивать, стали чувствовать себя вполне нормально. Со временем мы можем привыкнуть ко всему.

Военные структуры деструктивны не только во время войны. По самому своему замыслу они являются единым величайшим нарушителем прав человека, и наиболее постоянно от этого страдают сами солдаты. После того, как ответственные офицеры дают красивые объяснения насчет важности армии, ее дисциплины и необходимости побеждать врага, права у основной массы солдат отбираются, практически, полностью. Затем их заставляют отказаться от личных желаний и, наконец, пожертвовать жизнью. Кроме того, как только армия становится мощной силой, есть большой риск, что она разрушит счастье собственной страны.

В каждом обществе есть люди с деструктивными намерениями, и искушение добиться командования организацией, способной выполнять их желания, может стать неодолимым. Но какими бы злобными и дурными ни были многие кровавые диктаторы,

угнетающие свои народы, очевидно, что они не могут вредить другим или уничтожать бессчетные человеческие жизни, не имея военной организации, которую допускает само общество. Пока существуют мощные армии, всегда будет опасность диктаторства. Если мы действительно считаем диктаторство презренной и деструктивной формой правления, мы должны осознать, что существование мощных военных структур – одна из ее главных основ.

Милитаризм, кроме того, очень дорог. Борьба за мир при помощи военной силы накладывает на общество огромное бремя расходов. Правительства тратят громадные суммы на все более сложное оружие, когда, фактически, никто на самом деле не хочет его использовать. Не только деньги, но и ценнейшая энергия и человеческий ум расточаются, в то время как единственное, что растет, – это страх.

Однако я хочу пояснить, что, хотя я глубоко против войны, я не сторонник потакания. Часто необходимо выступить с силой, чтобы противостоять несправедливой агрессии. Например, всем ясно, что вторая мировая война была полностью оправданна. Она "спасла цивилизацию от тирании нацистской Германии", как удачно выразился Уинстон Черчилль. С моей точки зрения, война в Корее тоже была справедливой, так как дала Южной Корее возможность постепенного развития демократии. Но мы можем судить о том, оправдывался конфликт нравственными мотивами или нет, только оглядываясь назад. Например, сейчас мы видим, что во время холодной войны принцип ядерной угрозы имел определенную ценность. Тем не менее, очень трудно определять значимость всех таких факторов с какой-либо степенью точности. Война – это насилие, а насилие непредсказуемо. Следовательно, гораздо лучше избегать его, когда возможно, и никогда не полагать, что мы заранее знаем, будет ли благотворным исход данной войны.

Например, в случае с холодной войной, хотя ядерная угроза и могла помочь поддерживать стабильность, она не создавала искреннего мира. Последние сорок лет в Европе было просто отсутствие войны, которое было не настоящим миром, а подделкой, основанной на страхе. Изготовление оружия для поддержания мира в лучшем случае может служить лишь временной мерой. Пока противники не доверяют друг другу, любое количество факторов может нарушить баланс сил. Прочный мир может быть обеспечен только на основе искреннего доверия.

Разоружение ради мира на земле

На протяжении своей истории человеческий род тем или иным способом стремился к миру. Слишком ли оптимистично представлять себе, что в конце концов сохранение мира па Земле будет возможно? Я не думаю, что в людях возросла ненависть, выросло только умение проявлять ее при помощи оружия огромной разрушительной силы. С другой стороны, груз свидетельства трагедий массовых кровопролитий, вызванных применением такого оружия в нашем веке, дает нам возможность контролировать войну. Ясно, что для этого необходимо разоружаться.

Разоружение может произойти только в контексте новых политических и экономических отношений. Перед тем как обсудить этот вопрос в деталях, стоит представить себе вид мирного процесса, от которого мы больше всего выиграем. Это вообще-то самоочевидно. Сначала мы должны работать над сокращением ядерных вооружений, затем биологических и химических, потом – наступательного вооружения и, наконец, – оборонительного. В то же время, для охраны мира мы должны организовывать в одном или более регионах мирового масштаба силы интернациональной полиции, набранные из равного числа членов от каждой нации, под коллективным командованием. В конце концов, эти силы будут созданы по всему миру.