Состязание
Шрифт:
Выйдя из комнаты, он начал спускаться вниз.
В зале горел свет. Приглушенный, льющийся не из всех ниш, от которого в разные стороны ползли тени предметов. Длинные и рассеянные, они словно черные щупальца вились по полу, поджидая своих жертв.
В такой обстановке Олег не сразу рассмотрел нечто подвешенное рядом с фонтаном.
Больше никого вокруг. Наверное, было слишком рано и многие спали. Но ему теперь точно было не до отдыха.
Приблизившись к шумящей водой конструкции, Олег понял, что это вовсе не предмет, а самый настоящий человек. Тело, закутанное в черную ткань,
Рот повешенного был завязан или заткнут и из-под плотной ткани доносилось лишь неразборчивое мычание. Но смысл его и так был понятен.
Олег потоптался на месте и, решив, что это все же не его дело, подошел к тому столу, за которым вчера сидел мужчина с татуировкой. Ему было интересно, почему именно это место так привлекало его. Отличный обзор всей территории зала, окно за спиной с одной стороны и стена за другой. Олег стал догадываться кто же такой этот атлет, нужно было только услышать подтверждение собственных мыслей хоть от кого-нибудь. Но здесь был только один человек, кто вообще стал бы с ним разговаривать, да и то, слишком сильным было сомнение, что так все и произойдет.
Догадывался он и о том, кто же был наказан таким нетривиальным способом, сейчас болтаясь над землей, словно гусеница в своем коконе. Только вряд ли из этой черной ткани вскоре вылетит прекрасная бабочка.
Внезапно раздавшийся оглушающий вой сирены, заставил Олега вздрогнуть. Он пригнулся, занимая оборонительную позицию за спинкой стула, пытаясь разобраться что происходит. Он быстро понял, что это всего-навсего будильник. Вот и время стало известно, подумал он, выпрямляясь и делая несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить ускорившееся сердцебиение.
Теперь новый день начался официально и для всех. Наверное, страшно проснуться под такое, запоздало подумал Олег, почувствовав, как заурчало в животе. Голод давал о себе знать, не смотря на плотный ужин.
В зале появился Сержант.
Олег не понял, как он оказался перед ним, будто его фигура выросла из-под земли. Не открывались никакие из видимых дверей, а значит, где-то в стене был, как минимум, еще один скрытый ход, сеть которых пронизывала весь комплекс зданий.
Во время вчерашней демонстрации записи с видеокамер, Олег насчитал еще четыре постройки на охраняемой территории. Одна из них явно была медицинского назначения, а все остальные казармами и техническими складами. Где-то должен был находиться и гараж для техники, рассчитанный на пару автомобилей и несколько квадроциклов.
Встретившись взглядом с атлетом, Сержант нахмурился и подошел к висящей на веревке фигуре. Прислушавшись к невнятным стонам, проходящим сквозь ткань, он удовлетворенно кивнул несколько раз и без замаха ударил раскрытой ладонью в точку, где, по его мнению, находилось лицо связанного человека. В ответ тот издал очередной нечленораздельный, но теперь очень громкий звук и затих.
– Так то, - проворчал себе под нос Сержант, и замер посреди зала, сложив руки на груди.
Олег тоже смотрел вверх. Его взгляд зацепился за совершенно бледную кожу, едва ли не светящуюся в царящем полумраке. Альбинос, у которого был номер пятнадцать на майке, уверенными движениями одолевал расстояние шаг за шагом. Его лицо было наполовину скрыто маской, наподобие той, что носили местные служащие. Разница была в эластичном материале и белом цвете. Кое-где все же можно было рассмотреть волдыри ожогов, которые сильно выделялись багровыми пятнами. Он почти не хромал, но ступал аккуратно, будто боялся повредить ногу на ровном месте, а может, просто был еще под действием каких-то лекарств и конечности не идеально слушались своего хозяина. Его серо-голубые глаза замерли на Олеге, а губы расплылись в легкой улыбке.
– Быстрей, хватит спать!
– проорал Сержант, заставив теперь вздрогнуть всех разом.
Зал наполняли топот ног и шорох шагов. Ни одного голоса или перешептывания не раздавалось под высоким потолком.
– Итак, у нас есть изменения в планах. Сегодня должно было проходить интервью с каждым из вас, составление портретов и съемка для рекламы, но поскольку не все преодолели вчерашнюю разминку без потерь, мы вынуждены пойти иным путем, пока все шестнадцать атлетов не соберутся в этом зале.
Он поджал губы и потер пальцами подбородок.
– И еще одно. Творить, что угодно, вы сможете на состязании. А пока вы подчиняетесь мне, только я решаю, что и когда вам делать.
С этими словами Сержант сдернул черную тряпку с висящего над полом человека. Это действительно было тот самый бритый мужчина, почему-то обозлившийся на Мару. Все его голое тело опутывала толстая плетеная веревка, врезавшаяся в кожу и причинявшая невероятную боль. К тому же, у него был разбит нос, от удара Сержанта. Из искривленной перепонки капала кровь, скапливаясь в маленькие лужицы на полу.
– Он провисит так, пока не отключится. Заодно проверим его форму. Надеюсь, что не сдохнет, а то я буду считать себя виноватым.
Кто-то из атлетов отворачивался, кто-то прикрывал глаза. Но вновь нашлись и те, кому нравилось это зрелище. Два близнеца, стоящие в первом ряду по правую от Олега руку с интересом глядели на болтающегося в воздухе мужчину. Они могли бы так стоять весь день, если бы кто-нибудь им это позволил. Но Сержант дал команду к завтраку, отпустив на это уже привычные десять минут.
За стол к Олегу уселся альбинос.
Они какое-то время молча смотрели друг на друга, оценивая ситуацию, решая стоит ли начинать разговор и, думая, что вообще из этого выйдет.
– Почему жнец не с нами?
– все же нарушил тишину Олег.
Он скреб ложкой по глубокой тарелке с геркулесовой кашей, разбавленной топленым сливочным маслом, старясь не думать о том, что это нужно съесть.
– Ей здесь нечего делать, - подтвердил его мысли альбинос, - она будет присутствовать только на интервью и съемках промо материалов для эфира и рекламы. Посмотри вокруг: чему здесь может научиться матерый убийца? По крайней мере, я так думаю.