Сосуд
Шрифт:
— Вчера ты смело вошла в лес. Правда, тебя поманила дриада, но деревья и кустарники тебе казались обычными, так? — герцог оседлал лошадей, продолжая объяснять. — Не сочно — зелеными, как в твоем лесу, но и не кроваво — красными. А сейчас ты видишь лес таким лишь благодаря мне и рассвету. Скоро всё станет на свои места.
— Но почему тогда мы и лошади остались в живых? Почему нас не выпили? — удивилась я, догрызая краснобокое яблоко. Аппетит у меня все-таки зверский. Ничем не перебьешь.
— Потому, что я — Хозяин. Этот лес — моё
— Ничего себе дитятко у тебя! — удивилась я. — И не страшно по такому бродить? Окрестность замка, называется…
— Малыш! Лес — естественный защитник Сумрака, — меня усадили в седло, заботливо поправив плащ. Утром-то прохладно. — В мой родовой замок можно попасть, пройдя сквозь него. Ни портал, ни левитация, ни Грани, что связывают живой и потусторонний миры, здесь не действуют. Абсолютная защита.
— То есть, пройти могут только те, кому ты позволяешь?! — что-то мне всё это не нравиться. Очень.
— Да. Либо тот, кого лес считает своим. В ком течет моя кровь.
— А такие есть?!
— Да. Я!
Как-то всё совсем нехорошо. Походу, с побегом в случае непредвиденных обстоятельств, придется повременить. А может быть и отказаться. Грустно.
Вот так мы и ехали по тропе видимой только самому магу. Я размышляла над тем, что ждет меня в замке Сумрак. А о чем думал Рихард, мне неизвестно. Но хмурился он всю дорогу.
Глава 16. О том, что в гостях хорошо, но дома лучше
Замок Сумрак.
Мой первый день в замке. Итак, что мы имеем?
А имеем мы:
комнату в светло — бежевых тонах — одна штука;
кровать под балдахином — одна штука;
стул с высокой спинкой, мягкий — две штуки;
трюмо из красного дерева — одна штука;
шкаф платяной, с виньетками — три штуки;
ванная комната, отдельная — одна штука;
столик прикроватный, изящный, с отделкой — две штуки;
гардеробная, просторная, укомплектованная — одна штука;
платья, готовые, богатые — двенадцать штук!
И потому я хожу в охотничьем костюме. Наряды то у меня есть, а того, кто научит мою персону их носить, нету. Продолжим:
Гранд — дама — ноль штук! (Мне еще не объяснили, кто это, но, думаю, что уже скоро я её увижу. Не подружимся. Зуб даю!)
Камеристка — ноль штук!! (Узнала еще одно новое слово — 'камеристка'!)
Путеводитель по замку Сумрак — ноль штук!!!
А всё-таки хорошо, что Тайя научила меня читать и писать. Вот свиток с описью имущества подготовила. Со всем, что мне по статусу полагается. О статусе моем господин маг заявил сразу же, как мы порог Главной залы перешагнули.
Стою я дура дурою, с ноги на ноги переминаюсь, пред целой вереницей слуг, что хозяина вышли поприветствовать, а Его сиятельство так ласково меня приобняли и как выдадут:
— Госпожа Рокьяра, моя новая Кайрими!
И все стали приседать, кланяться, а глаза — круглые — круглые, удивленные — удивленные. И мои, в том числе.
— Госпожа Маркем, разместите госпожу Рокьяру в Западном крыле и обращайтесь к ней соответственно её статусу! — и уже повернувшись ко мне, нежно так, с придыханием, — Прости, малыш, дела! Экскурсию по владениям оставим на вечер!
Смотрю в спину удаляющегося мага и спрашиваю себя: 'Это вот что сейчас было?!'
— А — а-а, зовите меня Кьяра, очень приятно! — напротив меня стоит темноволосая дама с тяжелым пучком на голове и карими глазами, в которых сквозят усталость и… смирение? — О, можно вопросик? А куда делась старая Кайрими господина, то есть прежняя?
— Лучше Вам этого не знать! — замогильным голосом произнесла экономка. — Можете звать меня Элжбет! Это моё имя. Мадам Элжбет Маркем.
М — да, дела!
Вот так я и оказалась здесь. А здесь, это где?! — спросите вы. А здесь — это на смотровой площадке башни Западного крыла — владений Кайрими. Подвожу итоги сегодняшнего дня. Такого же необычного, как и место, в котором я теперь живу.
Во всяком случае, госпожа Маркем ввела меня в курс дела. И этот курс меня совсем не радовал.
Западное крыло было построено позже всех. И именно для таких, как я. Коих, как меня явно на радостях просветили, было уже 336. Только у нынешнего герцога Даремского. Приличный таки аппетитец у этого мужчины. Вполне возможно я тут больше, чем на год не задержусь.
— Раньше!
— Что, мадам Элжбет?! — уточнила я у экономки, проводившей меня до отведенных покоев.
— Раньше, дорогуша, тебя здесь не будет, гора — а-аздо раньше! — и меня, наконец, оставили одну.
Вот теперь стою я на ветру, всматриваюсь в такую манящую даль, и вспоминаю, всё ли необходимое занесла в список или нет. Делать же больше нечего. До вечера, во всяком случае. А размышлять о загадочном поведении прислуги замка и о том, что я узнала, ой как не хотелось. Не хотелось, не хотелось… а ведь придется.
Вернулась к себе. Зашла в ванную комнату. Еще раз покрутила диковинные ручки в виде бабочек, выступающие из стены над большой каменной чашей, утопленной в пол. Именно эта чаша и должна заменять мне деревянную лохань, в которой я привыкла купаться. Из десятка отверстий в неё ручьями потекла вода, собираясь в голубоватое озерце. Холодное или горячее. Как захочу, так и будет. Но я не хочу. Тоска.
Я скучаю по дому. Мне не хватает Живого леса. Приграничье, как ты там, без меня?
Гардеробная снова поразила меня обилием красок. Синие, зеленые, красные, голубые и прочие цвета, которые я видела в природе. Тут были и платья, и юбки, и пояса, и ленты, и бельё, и туфли, и сапожки — всё, что может понадобиться даже самой требовательной моднице. А я не хочу. Опять не хочу.