Сотник
Шрифт:
Угу. Было дело. Не обошлось без кровопускания. Ничего. Утряслось. Если после дела с каланчами, да при осаде Азова, измайловцев очень даже зауважали, то после того столкновения стали опасаться. И было с чего.
По приговору суда, под председательством воеводы, пятерых казаков приговорили к смертной казни через повешение. Вот только донцам это дело пришлось не по нраву, и они решили вынуть приговоренных из под замка. И стоило им это около полусотни горячих головушек, полегших в уличном бою. Ну и этих пятерых. Потому как никто и не подумал отменять приговор.
Н-да. А вот они тут без всякого приговора. Так. Всего лишь по воле государя. Ну
Впрочем, понять его несложно. Иван ведь получается ему как бы соперник. Причем как в придворной возне, так и на личном фронте. Оно вроде как и не хочет ни выделяться, ни дорогу переходить. Да оно у него само как-то получается. А так… Француз вполне себе раскинул над Иваном зонтик и вполне готов его прикрывать, но только подальше от Кремля, и Москвы вообще. Ну а так как он человек служилый, то и сотне его самое место в Керчи…
Иван с Фролом прошли мимо кабака, и направились в трактир, где собиралась публика почище. Гарнизон-то в Керчи стоит серьезный. А как иначе-то эту вольницу урезонивать. Вот и имеется парочка заведений где сиживают господа дворяне. Впрочем, здесь это только офицеры. Иное дело Таганрог и Азов где уже появилось даже свое светское общество.
Кстати, никому из освобожденных рабов Николай не разрешил возвращаться домой. Вместо этого он одаривал их землей, ссуживал сельхозинвентарем и скотиной. Вообще, царь подошел к вопросу освоения этих земель весьма и весьма серьезно. Так что, Иван не сомневался, уступать эти территории при подписании мирного договора, он не намерен. Русь пришла сюда всерьез и надолго. Это факт.
– Иван Архипович, прошу к нашему шалашу,- едва только друзья вошли в трактир, как их тут же позвал дьяк со съезжей.
Они не стали чиниться, и приняли приглашение. Пусть столик и в дальнем уголке. Что конечно же не так престижно. Ничего страшного. Оно только на пользу. Потому как беседа у них предстоит не для посторонних ушей. Оно ведь как. Оказаться у кормушки и не замараться, не получается. Вот и Ивана не миновала чаша сия. А что такого? Не он, так кто другой.
– Здрав будь, Гордей Гордеевич,- едва не хором поздоровались Иван и Фрол с дьяком.
– И вам здравия, господа хорошие. Присаживайтесь. Я уж заказал запеченного в яме барашка.
– Любишь ты, Гордей Гордеевич, вкусно поесть,- хмыкнув, заметил Иван.
– Есть грех. Но ничего с собой поделать не могу, только и достает сил, что каяться в сем смертном грехе.
– А с остальными как?
– Да так же. Каюсь,- вновь тяжко вздохнул дьяк.
– Это хорошо. Значит ржа твою душу не съела, а стало быть и вера тебе есть. А тогда, давай-ка к нашим делам, скорбным.
– Отчего же скорбным,- с улыбкой возразил дьяк.- Дела очень даже неплохи. Кораблик «Кырмызи чичак»* в гавани видели?
*«Кырмызи чичак» – (турецкий) «Красный цветок»
– Да нам названия как-то без надобности,- пожал плечами Иван.- Ты о том, что привели четыре дня назад?
– Именно,- подтвердил дьяк.- Итак, опись и оценку уже произвели. Кормчий Елизар, судно и груз принял. С рассветом выходят. Как у тебя?
– У меня всегда и все в порядке. Приказчик примет груз в лучшем виде. Список давай. Ага.
Пока Карпов знакомился со списком товаров
– Товар не возьму,- наконец откладывая бумаги в сторону, и вооружаясь ножом, безапелляционно заявил сотник.
– Как это не возьмешь?- Склонив голову набок, удивился дьяк.
Механизм получения прибыли был прост как мычание. Корабли и товар принимались у казаков за треть стоимости. И они не могли сдать его нигде, кроме Керчи. Попытка провезти добычу мимо керченского воеводы, грозило серьезной карой. Хорошо как на каторге окажешься.
Далее, груз доставлялся в Таганрог, где продавался купцам, с наценкой не менее чем в треть. А подчас и поболее. Все зависело от самого товара. Корабли, за временной ненадобностью, ставились на прикол, до лучших времен, когда русские купцы наконец смогут начать бороздить воды Русского моря, и суда станут востребованными.
Вот Иван и решил заработать на разнице, ввернувшись в середину цепочки. Нет, не сам. У него забот слава богу хватало и со службой. Ходу ему из Керчи не было. Даже об отпуске просить бесполезно. Воевода как-то в приватной беседе дал ему понять, что государь по этому поводу высказался весьма однозначно. Зато нарисовался другой его вильненский знакомый, которого батюшка так же начал приставлять к делам.
Гурьянов Андрей. Самый рассудительный и осторожный из этой троицы. Тот получив отцовскую поддержку решил вложиться в довольно рисковое предприятие на Азове. С одной стороны, территория вроде как контролируется московскими войсками и казаками. С другой, опасность никуда не делась. И татары шалили, и черкесы наведывались. Да и иного разбойного люда хватало. Но перспективы и ожидаемая прибыль все же перевешивали чашу в пользу этого предприятия. Ну и Ивану это на руку. Копейка, она лишней не бывает.
– Гордей Гордеевич, ты так-то не возмущайся. Сам несусветно задрал цену, а туда же. Сколько я с него подниму? Одни слезы. А оно мне надо? Или сбавляй, или тащи в казенный магазин.
– Так и ты цену подними.
– Не. Мне резону нет. Я на обороте имею, не на высокой цене. Опять же, мой заработок в ином, тут же, так, приработок, не более.
– А коли я другого найду? Чай на тебе свет клином не сошелся.
– Сошелся. И ты это знаешь. Иначе я тебе с самого начала без надобности. А эдак тебе безопаснее выходит, потому как никто кроме меня о тебе не ведает. Был бы ты хапугой безмозглым, то дело иное. Но ты человек осторожный, и под дознание попадать не желаешь. Или решил изменить себе же? Не вопрос. Хочешь свяжу тебя напрямую с купцом. Как раз на мою долю твоя прибыль и вырастет. Нет? Тогда сбавляй цену.
– Ладно, перепишу, и завтра поутру глянешь,- все же сдался дьяк.
– Вот и хорошо. Да не дуйся ты,- отрезая очередной кусок мяса, подбодрил Иван дьяка.- Воевода-то чай не на один год здесь. Во-от. И я о том же,- в ответ на кивок, назидательно произнес Карпов.- А ты при нем. Гони ты эту дурную привычку хапать разом и помногу. Бери по чуть. В результате возьмешь куда как больше. С умом надо, а нес жадностью. Тогда и будет тебе счастье.
– Мы уж как-нибудь без сопливых.
– Э-э-э дя-адя, да где же ты был-то, когда я сопли подтирал?- Наигранным тоном ответил ему Иван.