Сотовый
Шрифт:
С точки зрения Райана, единственное, что сейчас было актуально, — это то, что он устроил самое жестокое битье сукиного сына за всю его продажную, грязную и убогую жизнь.
До сегодняшнего дня он ни разу никого не ударил. Он никогда даже не задумывался о том, чтобы кого-нибудь побить, кроме старого доброго Чада и Хлоэ, но их, конечно, не по-настоящему. Ребяческие школьные демонстрации огромного количества тестостерона не впечатляли ее, и он не хотел знать, что бы она подумала, если бы увидела его сейчас. Он просто вспомнил то, что этот ублюдок
«В этом случае, — думал Райан, молотя парня о стенку фургона, — все желающие выстроились бы в линию и ждали своей очереди». Прямо сейчас, здесь этот сукин сын принадлежал только ему.
Он смутно понимал, что переломал все кости в руке, посылая кулак сквозь окно. Он не переставал соображать, когда делал это. Просто у него не было времени. Он видел, что парень сидит и целится из пистолета, и было очевидно, что он нажмет на курок прежде, чем Райан успеет крикнуть «стоп!». Он выпустил на волю инстинкты, которые добавили в его мышцы много забойной силы.
Райан нагнул его и изо всех сил поддал коленом в живот. Именно тем коленом, куда его подстрелили. Он бросил ублюдка на землю и отступил. Его как будто ранили снова. Нога отказывалась держать его, и ему потребовались большие усилия, чтобы не потерять равновесие. Боль, которую он только что ощущал как-то отдаленно, теперь набросилась на него с утроенной силой. Он почувствовал, как каждая частичка его тела вступила в спор о том, какая из них приносит больше боли.
Райан похромал к фургону, чтобы опереться на него. Ярость, которая так легко заполнила тело, позволив почувствовать себя чуть ли не богом, теперь так же легко уходила. Он едва мог стоять.
И тут он видел ее, стоящую у задней части фургона, двери которой были раскрыты. Было ощущение, что над ней кто-то сильно поработал с тех пор, как он мельком видел ее в окне. «К тому же тот раз был первым и последним», — подумал он. Ирония судьбы. Он потратил целый день, чтобы спасти ее, он пережил море трудностей, а видит ее лишь второй раз в жизни.
Он сделала шажок в его сторону.
— Райан? — мягко спросила она.
Его боль немного поутихла, когда он ей улыбнулся.
— Джессика.
«Джессика».
Его голос вихрем носился внутри ее головы, многократно отражая звуки ее имени. Она не могла ни двигаться, ни говорить, ничего не могла делать, только смотреть. «Через что он прошел ради меня», — думала она, и эмоции клокотали у нее внутри. «Через что он прошел ради меня».
Но он просто мягко смотрел на нее, очень сильно напомнив ей Крэга и, с определенной натяжкой, Рикки, наверное, потому, что был очень юн. Юный герой.
В следующий момент она обнимала его, пытаясь найти правильные слова, чтобы поблагодарить его, и просто расплакалась, когда почувствовала, как его рука обняла ее. Другой он осторожно гладил ее волосы.
— Рад тебя видеть, —
«Я тоже рада тебя видеть», — попыталась сказать она, но так и не смогла вымолвить ни слова.
Вид собственной огнестрельной раны по-прежнему вызывал в нем тошноту, но зато после медицинской инъекции она болела не так сильно.
Вернее, ему было сделано две инъекции, — одна для ноги, другая, чтобы избавиться от этого странного, обалделого восприятия мира. И Райан был благодарен медику за это.
Лекарство сделало свое дело. Он был еще очень далеко от хорошего состояния, но уже значительно ближе к нему. Он почувствовал себя настолько хорошо, что не возражал против того, чтобы сидеть в машине «Скорой помощи», наблюдая, как врач возится с его ногой.
«Конечно, все могло сложиться намного хуже», — думал Райан. Ему могли попасть в шею, как бедному полицейскому, который сидел рядом с ним. Боб Муни, так его звали. Райан знал, что запомнит это имя до конца своих дней. «Что за парень! Мужчина», — поправил он себя. Он бегал туда-сюда, несмотря на то что был ранен, потом побил одного из этих ублюдков, когда тот попытался убить его, и наконец спас их обоих в темноте лодочного сарая.
И ко всему прочему заявил медикам, что ему будет достаточно всего лишь одной инъекции, просто, чтобы обезболить область, куда они наложили повязку. Потому что он по-прежнему исполнял свой долг. Райан был восхищен: этот парень наверняка ест железные брусья на завтрак.
Немного замерзнув, Райан натянул на плечи одеяло. Проклятье, его колотит, и не согреться, может быть, потому, что очень устал. Когда медики закончат колдовать над его ногой, он выключит телефон, заберется под одеяло и будет отсыпаться неделю. В теплой пижаме и с электрической грелкой.
Чем больше он об этом думал, тем больше ему хотелось это осуществить. Он повернулся и посмотрел на Хлоэ, которая стояла рядом с ним и грела его руку в своих ладонях. Особенно если учесть, что он наверняка будет не один.
— Это просто чушь, Муни!
Со вздохом Муни поднял голову, чтобы увидеть Джека Таннера между двумя полицейскими, которые сопровождали его к машине, чтобы отправить к остальным похитителям Джессики Мартин. «Остальным, да не всем», — напомнил он себе, и почувствовал небольшую тошноту: двоих он убил.
— Я же говоря вам, я его прикрывал! — вскрикнул Таннер, пытаясь подойти поближе к Муни. Он уже дважды за сегодня показывается Таннеру с ранением в шею. Муни надеялся, что это не войдет у него в привычку. — Давай, Муни. Просто спроси у Джессики Мартин! Она никогда меня прежде не видела!
Муни поморщился, одинаково мрачно относясь и к Таннеру, и у тому, что делал с его шеей медик.
— А он, — продолжал Таннер, указывая на Райана толстыми пальцами. — Я просто пытался допросить парня, когда он накинулся на меня! Безо всякой причины! Муни, ну ты же меня знаешь!