Сотрудник агентства "Континенталь"

Хэммет Дэшилл

– Умница.

– Я понимаю, что это трудно. Я заплачу...

– Хватит. – Я вырвал у него руку и повернулся к девушке. – Кто-нибудь при этом присутствовал?

– Никто.

Я посветил фонариком на алтарь, на труп, на пол, на стены, но ничего нового не обнаружил. Стены были белые, гладкие и сплошные, если не считать двери, через которую мы вошли, и такой же на противоположной стороне. Четыре побеленные стены поднимались прямо к небу.

Я положил кинжал рядом с телом Риза, выключил фонарик и сказал Коллинсону:

– Надо отвести мисс Леггет в комнату.

– Ради Бога, давайте увезем ее из этого дома,

пока не поздно.

– Хороша она будет на улице босиком и в забрызганной кровью рубашке.

Я услышал какое-то шуршание и включил свет. Коллинсон стаскивал с себя пальто.

– Моя машина стоит на углу. Я отнесу ее на руках. – И он направился к девушке, протягивая пальто.

Габриэла забежала мне за спину и застонала.

– Не давайте ему до меня дотрагиваться.

Я хотел остановить его. Он отбил мою руку и пошел за ней. Она – от него. Я почувствовал себя чем-то вроде столба карусели, и ощущение мне не понравилось. Когда этот болван оказался передо мной, я саданул его в бок плечом, так что он отлетел к углу алтаря. Я подошел поближе.

– Хватит! – прорвало меня. – Если хотите помогать нам, то не валяйте дурака, делайте что говорят и оставьте ее в покое. Понятно?

Он выпрямился и начал:

– Но вы не имеете...

– Оставьте ее в покое. Оставьте в покое меня. Еще раз влезете – получите пистолетом по челюсти. Хотите получить прямо сейчас – скажите. Так как?

– Ладно, – пробормотал он.

Я повернулся к девушке, но она уже серой тенью, почти не шлепая босыми ногами, летела к двери. Я бросился за ней, громыхая по плитам ботинками, и поймал ее за талию уже в дверях. Но тут же получил удар по рукам и отлетел к стене, приземлившись на колено. Надо мной во весь рост высился Коллинсон и что-то орал. Из всего потока слов мне удалось разобрать только: «Черт вас подери».

Я встал с колена в самом чудесном настроении. Быть сиделкой при свихнувшейся барышне недостаточно, вдобавок получай тычки от ее жениха. Мне понадобились все мои актерские таланты, чтобы невозмутимо спросить Коллинсона:

– Ну зачем вы так?

Я подошел к стоявшей в дверях девушке.

– Пошли к вам в комнату.

– Только без Эрика, – потребовала она.

– Больше он не будет мешать, – снова пообещал я, надеясь, что на этот раз не ошибусь. – Пошли.

Она поколебалась, затем переступила порог. Коллинсон, с застенчивым, одновременно свирепым, а в целом очень недовольным лицом, вышел вслед за мной. Я прикрыл дверь и спросил Габриэлу, есть ли у нее ключ.

– Нет, – ответила она, будто вообще не знала о существовании ключей.

В лифте она все время пряталась от жениха за моей спиной, если, конечно, он еще состоял у нее в женихах. Сам Коллинсон напряженно смотрел в сторону. Я же вглядывался в лицо девушки, пытаясь понять, вернулся ли к ней после потрясения разум или нет. Первое предположение казалось вернее, но в душе я ему не доверял. По дороге нам никто не попался. Я включил в комнате свет. Закрыв дверь, я прислонился спиной к косяку. Коллинсон повесил пальто на стул, положил шляпу и замер, скрестив руки и не спуская глаз с Габриэлы. Она села на кровать и уставилась мне в ноги.

– Расскажите, что случилось, только побыстрее, – приказал я.

Она подняла на меня глаза и сказала:

– Мне хочется спать.

Вопрос о ее здравомыслии – для меня во всяком

случае – был решен: нормой тут и не пахло. Но сейчас меня тревожило другое. Комната. С тех пор как я ушел, в ней что-то изменилось. Я закрыл глаза, попытался представить, как она выглядела раньше, открыл глаза снова.

– Можно мне лечь? – спросила Габриэла.

Я решил, что ее вопрос подождет, и стал внимательно осматривать комнату, предмет за предметом. Пальто и шляпа Коллинсона на стуле – больше ничего нового обнаружить не удалось. Все вроде бы нормально, но сам стул почему-то не давал мне покоя. Я подошел и поднял пальто. Под ним было пусто. Раньше здесь висело нечто похожее на зеленый халат, а теперь было пусто. Халата я нигде в комнате не заметил и даже не стал искать – безнадежно. Зеленые тапочки все еще валялись под кроватью.

– Не сейчас, – ответил я девушке. – Пойдите в ванную, смойте кровь и оденьтесь. Одежду захватите туда с собой. Ночную рубашку отдайте Коллинсону. – Я повернулся к нему. – Спрячьте ее в карман и не вынимайте. Из комнаты не выходить и никого не впускать. Я скоро приду. Пистолет у вас есть?

– Нет, – сказал он. – Но я...

Девушка встала с кровати, подошла ко мне ближе и перебила его.

– Не оставляйте нас одних, – сказала она серьезно. – Я не хочу. Я уже убила одного человека. Вам что, мало?

Говорила она горячо, но не возбужденно, и довольно рассудительно.

– Мне нужно ненадолго уйти, – сказал я, – одной вам оставаться нельзя. И кончен разговор.

– А вы понимаете, что делаете? – Голосок у нее был тоненький, усталый. – Вряд ли. Иначе бы не оставляли меня с ним. – Она подняла лицо, и я скорее прочел по губам, чем услышал: «Только не с Эриком. Пусть он уйдет».

Я от нее совсем одурел: еще немного, и мне придется лечь в соседнюю палату. Меня так и подмывало уступить ей, но я ткнул пальцем в ванную и сказал:

– Можете не вылезать оттуда, пока я не приду. Но он побудет здесь.

Она с безнадежностью кивнула и направилась в гардеробную. Когда она шла в ванную с одеждой в руках, на глазах у нее блестели слезы.

Я отдал пистолет Коллинсону. Его рука была деревянной и дрожала. Дышал он тяжело, шумно.

– Не будьте размазней, – сказал я ему. – Хоть раз помогите, вместо того чтобы мешать. Никого не впускайте и не выпускайте. Придется стрелять – не теряйтесь.

Он хотел что-то сказать, не смог и, сжав мне руку, чуть не искалечил ее от избытка чувств. Я вырвал у него ладонь и отправился вниз, к алтарю, где лежал доктор Риз. Попасть туда удалось не сразу. Железная дверь, через которую мы вышли несколько минут назад, была заперта. Но замок оказался довольно простым. Я поковырял в нем кое-какими инструментами из перочинного ножа и в конце концов открыл.

Зеленого халата я там не нашел. Не нашел я и тела доктора Риза. Оно исчезло. Кинжал тоже исчез. Вместо лужи крови на белом полу осталось лишь желтоватое пятно. Кто-то хорошенько прибрался.

11. Бог

Я вернулся в вестибюль: еще раньше я заметил там нишу с телефоном. Телефон был на месте, но не работал. Я положил трубку и отправился на шестой этаж к Минни Херши. Пока что помощи от нее я никакой не получил, но она, по-видимому, была предана хозяйке, а мне, за неимением телефона, требовался посыльный.