Сотрудник гестапо

Гофман Генрих

Виктор не мог понять, почему его словно магнитом тянет к этой девчонке. Ему казалось, что она хвастается своим пистолетом. И в глубине души он проклинал ее за это. «Подумаешь, фасонит!» – думал он. И тем не менее Таня овладела его мыслями. Он начал фантазировать, как было бы славно, если бы они вместе оказались в тылу врага. Они могли бы выслеживать и убивать фашистов, нарушать связь, добывать ценные сведения о противнике. Но каждый раз, когда Таня посматривала на него, Виктор, будто провинившийся,

опускал глаза.

Наконец вечером, перед началом кинофильма, он решился и подошел к девочке.

– Ты чего с пистолетом ходишь иль боишься кого? – сурово спросил он.

– Кого мне бояться? Просто деть некуда, вот и ношу.

– А почему не сдала? У меня-то еще в госпитале отобрали.

– A у партизан не отбирают, потому как получать потом не у кого. Этот я сама добыла. Трофейный. «Вальтер», немецкий.

– Я и сам вижу, что «вальтер». У меня точно такой был. Только я его не в кобуре носил, а в кармане.

– Прятал, что ли?

– Ага.

– От кого?

– От немцев.

Девочка рассмеялась.

– Ты чего? – обиженно спросил Виктор.

– Так просто. Забавно у тебя получилось. От немцев спрятал, а свои отобрали.

Закипавшая было злость неожиданно улетучилась, и Виктор от души засмеялся.

– На войне всякое случается, – повторил он слышанную от кого-то фразу. И тут же спросил: – А ты из него хоть стреляла?

– Нет. Не пришлось.

– Давай постреляем?

– А где?

– Там, в парке, пруд есть. Лягушек полно. Айда туда, пока не стемнело!

– А кино?

– Хорошо! Сегодня фильм посмотрим, а завтра утром постреляем.

– Ладно! – кивнула Таня. – А тебя как зовут?

– Меня? Виктор!

– А меня – Таня!

– Это я уже знаю.

– Откуда?

– Так, один человек сказал.

Словно из-под земли перед ними вырос лейтенант Пархоменко.

– Отчего молодежь носы повесила? – улыбчиво спросил он. – Пойдемте, я вам необыкновенный фокус покажу.

– Не, мы в кино собрались, – ответил и за себя, и за Таню Виктор.

– И в кино успеете, и фокус посмотрите, – настаивал Пархоменко. – Там, в столовой, еще только экран развешивают.

– А почему ты не хочешь? Пойдем, – предложила Таня.

– Не, я тут побуду. Уже насмотрелся этих фокусов.

Девочка стояла в нерешительности.

– Раз Виктор Пятеркин сказал, значит, так и будет. У него слово твердое, – спрятав улыбку, проговорил лейтенант Пархоменко.

– Откуда вы мою фамилию знаете? – насупившись, спросил Виктор.

– Вот чудак, – опять улыбнулся Пархоменко. – Ты что же, инкогнито здесь живешь? Спросил дежурную сестру – она и сказала.

Виктор не знал, что такое «инкогнито», но спрашивать у лейтенанта не стал. Его настораживала та навязчивость, с которой лейтенант Пархоменко пытался

завоевать его расположение.

А тот продолжал:

– Ты, хлопчик, не дуйся. Мы еще с тобой в Малоивановке встретимся.

«Опять с этой Малоивановкой пристает», – подумал Виктор и, чтобы отделаться от лейтенанта, обратился к своей собеседнице:

– Пойдем, Таня, в зал, места займем.

– Пойдем, – согласилась девочка.

– А меня с собой не хотите брать? – крикнул им вдогонку Пархоменко.

Но ни Виктор, ни Таня даже не обернулись. На другой день лейтенант Пархоменко исчез из санатория. Виктор не видел его за завтраком, не встретил в парке, где, дождавшись мать, долго гулял с ней по причудливым аллеям. В голубом бездонном небе не было ни единого облачка, весеннее солнце нещадно палило землю, и все обитатели санатория заполнили небольшой парк.

Успокоившись после первых минут радостной встречи с сыном, Мария Викторовна без умолку рассказывала ему о последних письмах отца, о знакомых сверстниках Виктора. Поглядывая на сына, она сокрушенно вздыхала:

– Ох! Скорей бы уж все это кончилось! Отец на фронте, так ему ж нельзя иначе – военнообязанный он. А ты-то чего? Малой еще. Неужто без тебя не побьют германца?

Виктор не знал, как утешить мать, и отмалчивался. Ему хотелось побыстрее распрощаться с ней и отправить обратно в город. К тому же из-за ложного стыда он боялся встретить лейтенанта Пархоменко (вдруг тот потом будет называть его маменькиным сынком). Именно поэтому Виктор внимательно всматривался в каждого встречного, пытаясь заранее разглядеть лейтенанта, чтобы вовремя свернуть с матерью на другую аллею. Но… лейтенанта Пархоменко нигде не было видно.

Когда же на одной из аллей показалась Таня, Виктор кивнул на нее и сказал матери:

– Видишь, девчонка, не больше меня, а в партизанах воюет.

Мария Викторовна глубоко вздохнула и ничего не ответила. Не более двух часов провел Виктор с матерью, а когда она уехала, побежал разыскивать Таню. Нашел он ее в парке. Девочка одна сидела на скамейке и читала книгу. Виктор подсел к ней и спросил:

– Чего читаешь?

– «Войну и мир», – не отрываясь от книги, ответила Таня.

– Интересно?

– Ага…

– Ты кем хочешь быть, когда вырастешь? – неожиданно спросил Виктор.

Таня подняла свои голубые глаза и пристально посмотрела на Виктора.

– Я – врачом. Людей лечить буду. А ты?

Виктор не ожидал встречного вопроса и несколько замешкался.

– Ну, кем же ты будешь? – настойчиво повторила Таня.

– Хочу в летчики, – неуверенно сказал он.

– Наверно, вчера, после кинофильма, решил?

– Не, я этот фильм до войны видел. Еще в школе с ребятами пели про любимый город.